Йорик кивнул.
– И, странное дело, дети высокопоставленных чиновников ПЕСТа уже почти все включены в то небольшое число 'очень талантливых', избранных обучаться в школе.
– Несмотря на то, что родители некоторых из них полные идиоты, процедила сквозь стиснутые зубы Шорнуа.
Род воззрился на управляющего:
– Вы идете на немалый риск.
Ларн улыбнулся.
– Полагаю, хороший адвокат мог бы меня вытащить. Все те игры там всего-навсего машины. Посетители, может, и учатся, но никто их не обучает, верно? И за час они научатся очень немногому.
– Разумеется, но они проводят за ними столько часов, что волей-неволей научатся!
Ларн кивнул.
– И будут продолжать учиться, надеюсь, до конца жизни. Все лучше, чем проводить все свои дни, имея за душой не больше, чем начальное образование, дозволяемое законом.
Род нахмурился:
– И сколько из них переходит от игр к задней комнате?
– Всего около двадцати процентов. Большинство из них вполне довольствуются играми, вот почему нам приходятся постоянно придумывать все более и более сложные. Но с помощью игр, 3МТ боевиков и кубиков с записями песен мы, думается, даем хорошее, прочное, элементарное образование примерно трети населения.
– Сие наверняка замечательно, – сказала Гвен. – Однако, ужель вы ничему более не можете обучить их?
Ларн покачал головой:
– С помощью той техники обучения, какую мы покамест разработали; нет, хотя как я понимаю, какой-то знакомый Чолли пьяный поэт придумал какие-то новые подходы к боевикам, благодаря которым можно будет доносить до зрителей отвлеченные понятия. Но, по-настоящему, ограничивает необходимость научиться рассуждать, а тут требуется для руководства живой учитель.
– Однако, дабы вы могли так руководить ими, вы должны приводить их в сие место обучения.
Ларн кивнул:
– Тех немногих, у кого развивается настоящее интеллектуальное любопытство тихо проводят сюда, к книгам, где учителя могу направлять их чтение и развивать посредством дискуссии их способность мыслить.
Образование всегда, в конечном итоге, сводится к живому учителю непосредственно тут, с учеником, ничто не может по-настоящему заменить человеческий ум.
– А коль скоро они начали учиться думать, – заключил Род, – они не слишком склонны выдавать вас?
– Да, не очень-то, – улыбнулся Ларн. – Но если нет, то всегда есть адвокат.
– Но адвокат не сможет вас вытащить, если дело вообще не дойдет до суда, – тихо произнесла Шорнуа.
Ларн снова кивнул:
– Есть такая небольшая трудность. ПЕСТ намерен добиваться соблюдения законов, даже если нет уверенности в виновности данного лица. А если при этом на каждых трех виновных и сажают одного невиновного, то кого это волнует?
– Никого из тех, кто идет в счет, – проворчал Род.
– Это значит, никого из высокопоставленных чиновников ПЕСТа, добавила Шорнуа.
– За исключением, – поднял указательный палец Йорик, – за исключением того, что их вовсе не намерены сажать, тюрьма слишком дорого обходится.
Куда дешевле просто ликвидировать их.
– Придает очень богатое значение слову 'наказание', не так ли? мрачно улыбнулся ему Ларн. – Однако, все-таки есть надежда, если это можно назвать надеждой. У нас все еще хватает работы, которую дешевле выполнять вручную, чем с помощью машины, покуда не приходиться платить рабочим.
– Труд осужденных, – кивнул Йорик, плотно сжав губы. – Ну, полагаю, это все же лучше смертной казни.
– Не буду слишком уверен. Лично я предпочел бы не выяснять на собственной шкуре. Так что давайте, ребята, поможем вам и двинем дальше.
Как я понимаю, судя по переданным 3МТ бюллетеням, за вами гонятся охотники, а я не в восторге от мысли увидеть их в числе своих завсегдатаев.
– Гоняются, – подтвердил Йорик. – Но за ними стоят шпионы ПЕСТа. Они пытаются ликвидировать нас.
– Вступайте в клуб, – фыркнул Ларн.
– Я вступила, – лицо у Шорнуа застыло. – Но начала понимать, что их 'более действительное правительство' станет, в конечном итоге, сплошным угнетением, и поэтому вышла из него.
Ларн покачал головой:
– Из Службы Безопасности есть только один выход.
Шорнуа кивнула:
– Именно его-то они и пытаются устроить.
Ларн воззрился на нее. А затем мрачно улыбнулся:
– Ну, это прекрасно все объясняет. Однако не могу придумать, чем же я смогу помочь, мы не можем спрятать вас больше, чем на несколько часов, слишком рискованно. Как насчет быстрой гримировки?
– Это поможет, – кивнул Йорик. – Но, видите ли, на самом то деле нам нужно ничто иное, как попасть в центральную штаб-квартиру ПЕСТа.
– Что!!?
– Знаю, знаю, – поднял руку Йорик. – Но мы, понимаете ли, застрявшие путешественники по времени, и нам думается, что где-то в лабиринтах ПЕСТа спрятана машина времени.
С минуту Ларн лишь глядел на него во все глаза, а затем пожал плечами:
– Почему бы и нет? Ведь я же верю, что народным массам можно дать образование, не так ли? Но у них там, ребята, внешняя стена и внутренняя стена, а все ворота охраняются лазерами, открывающими огонь, если не нажмешь нужную кнопку. Посадочная площадка на крыше здания со всех сторон окружена бластерами и дюжиной живых охранников круглые сутки. Я мог бы и дальше расписывать, но, думаю, вы уловили суть, единственный способ попасть в ШК ПЕСТа, это быть привезенными туда в... качестве арестанта.
Йорик посмотрел на Рода. Род посмотрел на Гвен. Они вдвоем посмотрели на Шорнуа. Все четверо с трудом сглотнули и кивнули.
– Ладно, – сказал Йорик. – И как же нам совершить преступление?
* * *
– Мы, знаете ли, могли и сами до этого додуматься, – проворчала Шорнуа, когда они шли по площади.
– Но не додумались, – напомнил ей Род. – И это показывает, что мы нуждались в помощи.
Шорнуа покачала головой:
– Все равно, не нравится мне это. Давать себя схватить противоречит всей моей тренировке.
– Да, но это яркая новация, – указал Йорик. – При таком подходе, давание себя схватить позволяет вам сохранить контроль над ситуацией.
– Говори-говори, – проворчала Шорнуа, – возможно, ты и убедишь меня.