— Что за «доска»? — нахмурилась Шорнуа.
Род быстро вмешался:
— Значит, у всех у них есть багаж. Вы ведь не думаете того же, что думаю я, не правда ли?
— Думаю, — Шорнуа кивнула на ближайшего пассажира. — У него примерно ваш размер, и у него должна быть какая-то запасная одежда.
— Конечно, нам придется оглушить его, — напомнил ей Род.
Шорнуа кивнула, нахмурясь:
— Мне тоже не по нраву эта часть операции, но ему не будет от этого никакого непоправимого вреда, а когда он очнется, то никак не узнает, что ограбили его именно вы.
— Мы оставим наличные, — Йорик извлек из кармана плоский бумажник.
Род воззрился на него.
— У тебя есть и кредиты ПЕСТа?
— Разумеется, — пожал плечами Йорик. — Каким же я был бы путешественником, если б выходил из дому, не прихватив с собой немного наличных той страны, куда отправляюсь?
«Путешественником по времени», подумал Род, но вынужден был признать, что в сказанном Йориком есть смысл. Человеку, отправляющемуся путешествовать хронологически, естественно следовало принимать те же меры предосторожности, что и отправляющемуся путешествовать географически.
Просто дело в том, что он не мог рассчитывать на обмен валюты, когда доберется до своей цели...
— Так зачем же мы проделывали всю ту сложную операцию в казино? — потребовала ответа Шорнуа. А затем нахмурилась: — Э, да, я забыла. На пограничных планетах больше никто не примет кредитов ПЕСТа в уплату за любой товар.
— Почему? Потому что они свободны от тирании ПЕСТа?
— Нет, потому что БТЕ ПЕСТа очень недорого стоит. Законодательные постановления никогда не бывали очень здоровой основой для валюты, майор.
— Цена бережливости, — вздохнул Род. — Мне очень неприятно указывать на это, но разве другие пассажиры не заметят, как мы похищаем пижаму у того парня?
Гвен какой-то миг сидела очень прямо, глядя в пространство остекленелым взглядом. Один за другим, прочие пассажиры начали храпеть.
Наконец, она расслабилась и с лучезарной улыбкой заявила:
— Нет.
Шорнуа уставилась на свое окружение, закрыла глаза, помотала головой и посмотрела вновь.
Йорик с шипением выдохнул и сказал:
— Да, — а затем сказал:
— Ну, в один прекрасный день я возможно привыкну к тому, что вы способны делать, леди Гэллоуглас.
Про себя же Род надеялся, что он тоже привыкнет.
Йорик оттолкнулся, подымаясь с кресла:
— Итак, приступим, идет?
Несколько минут и быстрых заходов в туалет спустя несколько минут их четверка снова уселась, оставив четыре чемодана немного легче и намного богаче.
Гвен пощупала тонкую серую ткань.
— Она такая тонкая, что я чувствую себя совершенно раздетой.
— Вполне вас понимаю, — согласилась Шорнуа. — После моего трико и куртки, она вызывает действительно странное ощущение.
— Вы ведь не шутили, когда острили насчет пижам, не правда ли? — спросил Род.
— Ни чуточки, — печально молвил Йорик. — Но на Земле теперь труд под открытым небом — работа для специалистов, так зачем же кому-либо еще утруждать себя ношением всей этой тяжелой, неудобной шерсти и клеенки?
— Полагаю, я просто не привык к здравому смыслу, — Род посмотрел на свою невзрачную серую пижаму. — А почему они все носят одно и то же?
— Стандартный казенный образец, — Йорик пожал плечами. — Это же Пролетарское Единоначальное Содружество Терры, майор... Эй! Не надо воспринимать это так тяжело, Шорнуа! Как же вы могли узнать, что они собирались сделать?
— По-настоящему подумав о том, что они говорили, — прошептала она, — вместо того, чтобы просто зацикливаться на тех частях, которые мне нравились.
Они гуськом вышли из вагона вместе с другими пассажирами, всего лишь еще четыре одетых в серое тела. Род порадовался, что у этих пижам имелись и капюшоны, это давало им минимальный шанс на то, что никто не узнает их лиц. Также гуськом они взошли на эскалатор и поехали вверх. Род вглядывался в чистый желто-коричневый пластобетон стены, давая своим мыслям умолкнуть. А затем нахмурился:
— Это уже не пластобетон.
— Верно, — Шорнуа странно посмотрела на него. — Пластобетон желто-коричневый, а эта стена красная.
— Это камень! — Роду хотелось дотянуться до нее и коснуться рукой, но стена находилась в четырех футах от эскалатора. — Это настоящая, неподдельная скала! Но почему на такой глубине? — он посмотрел на высеченную на склоне рядом с эскалатором пологую лестницу. — И почему тут лестница?
— Потому что именно так их построили испанцы, — ответил Йорик.
— Испанцы? — нахмурясь, поднял взгляд Род. — Я думал, ПЕСТ был международным правительством.
— Да, но оно же любит на всем экономить, помните? Зачем платить хорошие деньги для постройки новой станции, когда можно приспособить под нее старую?
Род уставился на свое окружение:
— Ты хочешь сказать, что...
— Верно, — кивнул Шорнуа. — Вы находитесь на Пуэрто-Рико, майор, где у испанцев была колония. Они сильно укрепили остров. Мы находимся внутри крепости «Эль Моро», построенной в семнадцатом веке.
— Четырнадцать столетий назад!!?!
Шорнуа кивнула:
— И она по прежнему стоит. В те времена строили прочно.
Дневной свет поразил их словно россыпь игл, и движущаяся лестница плавно доставила их на движущуюся дорожку. Гвен глубоко вдохнула теплый благоухающий воздух.
— Да тут же истинный Рай! — а затем нахмурилась, глядя на низкую каменную стену.
Род посмотрел, а затем уставился во все глаза.
— Это, дорогая, океан. Вода. Сплошная влага.
Гвен некоторое время смотрела на нее остекленелым взглядом, а затем произнесла:
— Редко мне доводилось видеть столь глубокие воды. Что ты говоришь, муж?
Род пристально смотрел в другую сторону.
— Что ты зришь? — повернулась посмотреть и Гвен и ахнула.
Красная стена тянулась ввысь, местами повыщербленная, но угрюмая и отвесная, и уходила от них, огибая мыс, все дальше, дальше и дальше.
— Се жилище великанов, — прошептала Гвен.
Род окинул нервным взглядом террасу. Она теперь почему-то казалась очень узкой. Стена была такой огромной, что заставляла его ощущать себя мухой, цепляющейся за носок сапога.
— И это построили люди? — тихо произнесла Шорнуа.
Йорик кивнул:
— Великое множество людей. И у них не было большого выбора на этот счет.
Дорожка доставила их к основанию еще одного эскалатора. Тот перенес их в туннель, подымающийся параллельно скату. Род глазел по сторонам, ошеломленный размерами увиденного.
— Семнадцатый век, говоришь?
Шорнуа кивнула.
— А для чего служит этот туннель? Я имею в виду, у них же тогда не было эскалаторов.
— Для пушек, майор. Огромных пушек, в десять футов длиной, сделанных из чугуна. Они швыряли ядра величиной с вашу голову и тяжелые, как смертный грех. Тонны весом. Видели те шестифутовые щербины на стене, обращенной в сторону моря, там внизу на террасе?
Род кивнул.
— Ну, они проделаны именно для них, для пушек. Только чтобы доставить их туда, их пришлось спускать по этому скату. А чтобы поднять обратно наверх, приходилось использовать лошадей, — Шорнуа с мрачным видом оглядывалась кругом. Когда они приблизились к верху ската, она кивнула на забранную решеткой с железными прутьями нишу в стене. — Камера пыток. Когда какой-нибудь бедолага — солдат нарушал устав, его на время запирали там. В полный рост не выпрямишься, не хватает места, и санузел тоже оставляет желать лучшего.
— Плюс знание, что все его товарищи всякий раз, когда спускаются сюда, видят, как он страдает, — кивнул Род. — Милые ребята.
— Да, — Шорнуа посмотрела на окружающий ее красный камень и содрогнулась. — Солдат тогда, должно быть, думал, что он здесь пребывает в аду. Этот кусок скалы был для него всей вселенной, а офицеры были его хозяевами.
— Узаконенное рабство, — хмуро определил Йорик.
Они снова вышли на солнце и оказались в широком крепостном дворе с двумя десятками высеченных в его стенах помещений. В центре его стояли два огромных цилиндра.