Сержант поднял на Саймона взгляд из глубин отчаяния. - Что за чушь ты несешь? Когда на меня могли наложить злые чары?
- Чего не знаю, того не знаю, - ответил путник, потому что меня там не было. И все же подумай, вероятно, это произошло сразу после битвы, когда тебя взяли в плен.
Глаза сержанта расширились, и он отвернулся, но уже не видел перед собой ни обочины, ни деревьев.
- Да, битва... Наш доблестный герцог повел нас против подлой армии колдуна, и та дралась плохо. Они наступали на нас, опустив алебарды, но с застывшими взглядами. Это пугало, ибо их алебарды всегда оставались вровень, и даже поступь их не различалась меж собой, но наш герцог крикнул: "Да они же марионетки. И могут делать лишь то, что желает от них хозяин, когда дергает за ниточки. Вперед, храбрецы, так как он не может руководить одновременно тысячей отдельных боев!" - И опустив копье поскакал прямо на врага. Его крик воодушевил нас, и мы последовали за ним. Все вышло так, как он сказал, потому, что нам требовалось лишь увертываться от алебард. Хотя держащие их ратники пытались поспевать за нами, мы двигались быстрее, и сближались вплотную с ними, коля и рубя. Армия колдуна начала отступать не потому, что отходила, а потому что ее теснили. Но с неба на нас с воплем обрушилось что-то мерзкое и огромное, и внезапно воздух наполнился летящими камнями. Армию нашу окутали слои огня, и мы в страхе закричали. Испугавшись, мы отступили, и солдаты колдуна двинулись следом за нами. Вдруг ратник передо мной оглянулся со странным выражением в очах, жутким и сверхъестественным. - Обернись, парень! - крикнул я и ткнул мимо него алебардой, отводя удар, что убил бы его. - Обернись и сражайся за своего герцога! - Нет, - молвил он, - что нам хорошего сделал герцог, кроме как забирая как можно больше, а отдавая как можно меньше? Я теперь буду сражаться за колдуна! - И поднял алебарду сразить меня. Но все же, какие б там чары не завладели им, они замедлили его движения. Я уставился на него, ужаснувшись тому, что услышал, а затем увидел, как на меня обрушивается его алебарда. Я отбил ее в сторону, но повсюду вокруг меня солдаты герцога в передних рядах армии поворачивались поразить своих же товарищей в задних рядах. Миг спустя мне пришлось защищаться изо всех сил, но от ратников, в той же ливрее, что и моя! Позади них, я увидел герцога на его высоком коне, посреди частокола алебард. Его окружали, стараясь поразить его же ратники! Он обернулся, рыча от ярости, и его меч рубанул, описав полукруг, скашивая топорища алебард, словно пшеницу и все же на месте каждой падшей возникала дюжина других. Затем в воздухе над герцогом проплыл какой-то малый и набросил на нашего лорда петлю, а затем намотал веревочные петли, прикручивая руки к бокам. Он в гневе заревел, но чародей сорвал его с коня. Герцог с грохотом упал за частокол алебард, и я в отчаянии закричал, отбивая окружавшие меня клинки. Но на меня наползала какая-то тяжесть. Я боролся с ней и, хвала небесам, почувствовал, как во мне поднимается гнев для противодействия ей, но тяжесть становилась все больше и больше. Я едва ощущал алебарду у себя в руках. Затем вокруг меня все потемнело, словно я заснул. - Он медленно поднял голову, глядя на Саймона. - Больше я о той битве ничего не помню.
Саймон кивнул.
- Вероятно ты, в свою очередь, повернул против товарищей позади тебя, И все же не вешай голову, они, быть может, тоже попали под власть тех чар. Чего еще ты помнишь?
- Да так... - Солдат снова отвернулся, глаза его остеклянели. - Только короткие обрывки. Помню, как шел посреди отряда, примерно, в тысячу мечей. Вокруг были ливреи колдуна, а те из нас, кто носил цвета герцога, находились внутри. В центре отряда ехал наш великий герцог, без шлема, с перевязанной окровавленной тряпкой головой и связанными за спиной руками! Он плотно зажмурил глаза, опустив голову.
- Увы, мой благородный господин!
- Не раскисай! - Род протянув руку, сжал сержанту плечо. - По крайней мере, он еще жив.
- Да, наверняка! Он гневно озирался, бранясь! - глаза сержанта сверкнули. - Ах, доблестный герцог! Его не смогли опутать чары!
- Он - человек сильной воли, - согласился Род.
- Что ты еще помнишь?
- Да... как явились домой. - Рот сержанта сжался. - Но какое же там вышло возвращение домой? Ибо я видел, как вооруженная шайка уволокла милорда герцога в его же темницу. Затем с дикими криками все солдаты повернулись приветствовать колдуна Альфара, когда тот проехал через ворота в золоченной карете, и я, я был одним из них!
- Как он выглядел? - прицепился Род.
- Не могу сказать, - покачал головой сержант.
- Видел лишь мельком, меж занавесок катящейся кареты, когда он проезжал мимо. Худощавый человек с окладистой бородой и в бархатной шляпе. Больше я ничего о нем сказать не могу.
Саймон кивнул. - А после того?
- После? Те из нас, кто носил ливрею герцога, ходили без оружия. Мы играли в кости и глушили вино, в то время, как носившие ливрею колдуна, забирали нас одного за другим и приводили обратно одетыми уже в цвета Альфара. - Лицо его задергалось, он сплюнул.
- Что произошло, когда забрали тебя? - мягко спросил Род.
Сержант пожал плечами, - Пошел я охотно, а почему бы и нет? Колдун был премудр и благ, его люди, наверняка, не могли причинить мне вреда! - Рот его передернуло, словно он прикусил горечи. - Меня взяли двое солдат с алебардами в руках, хотя нужды в них и не было.
- И куда тебя отвели эти двое?
- В покои капитана стражи, но там ждал меня не он. Я б не узнал того помещения, так как там было темно, и воздух заполняли сладкие запахи. На столе горела свеча, меня посадили перед ней, а дверь позади закрыли. Тут стало темно, я увидел сидевшего напротив меня, но различить его лица и его цветов не мог, ибо они пропадали в тени. - Спи, - велел он мне, - крепко спи. Ты упорно сражался, ты доблестно бился. Ты заслужил в награду сон. Так говорил он, и действительно глаза мои закрылись, и меня окутала тьма, она была теплой и успокаивающей.
- Он, моргая, поднял взгляд. - Я лишь теперь пробудился от того сна. Все, что помню, было словно во сне.
- Что это был за сон? - спросил, став внимательным Род. - Что произошло после того, как они загип... э, усыпили твой разум?