Для него это было не так легко, как для Гвен и ребят. Они с детства росли с экстрасенсорными способностями, и могли читать мысли с такой же легкостью, как слушать птичье пение. Но дремлющие способности Рода были высвобождены всего три года назад. Ему пришлось закрыть глаза, сосредотачиваясь на образе глухой серой стены, давая своим мыслям замереть, и прекратиться. А затем, когда к нему в мозг начали вступать мысли других людей, он опять открыл глаза, в то время, как его мозг читал мысли.
Но на этот раз ему не пришлось долго ждать. Он почувствовал это, прежде, чем услышал мысли другого лица. А услышав, понял, что эти мысли идеально резонировали с напряжением. Это была текущая волна, укачивающая, утешающая, убаюкивающая. Но на том летаргическом мозговом массаже было смодулировано ощущение смутного беспокойства и подозрения, а внутри этой модуляции прокатывалось центральное убеждение, что колдун Альфар все приведет в порядок.
Род открыл глаза, обнаружив всю свою семью, глядящей на него во все глаза. И в первый раз за все это путешествие на лица детей легла тень страха.
Вспыхнула ярость, горячая и сильная. Вся нервная система Рода запылала ею. Руки у него спазматически сжались, зачесавшись от желания взять за горло то, что угрожало его детям.
— Нет, муж, — схватила его за руку Гвен. — Нам сейчас нужна твоя мудрость, а не твоя сила.
Ее прикосновение вызвало у него негодование и увеличило гнев. Но он внял ее словам и сосредоточился на ощущении этой любимой руки, чьи ласки принесли ему столько утешения и восторга. Он дал ей стать для него якорем, вспомнив, как ярость заставляла его поступать опрометчиво, как его гнев сыграл на руку врагам. Он делал медленные, глубокие вдохи, пытаясь вспомнить, что в действительности он бывал намного опасней для врага, когда был спокоен. Нужно восстановить гармонию своих эмоций. Он сосредоточился на своем теле, медленно расслабил плечи, затем спину, предплечья и кисти. Гнев сейчас никому не поможет; гнев только уничтожит все кругом, кроме его врага. Он задрожал, почувствовав, как ярость ослабла и утекла, а затем сглотнул и закрыл глаза.
— Со мной... все в порядке, теперь. Спасибо, милая. Только... поостерегись дотрагиваться до меня, когда я такой, ладно?
— Поостерегусь, милорд. — Она отпустила его руку, но держала его взгляд своим.
— Ладно. — Он сделал глубокий вздох и посмотрел на детей. — Вы знаете, что такое гипноз.
— Да, папа, — они глядели на него, округлив глаза.
— Именно с ним-то мы и столкнулись. — Губы Рода растянулись в тугую, тонкую строчку. — Кто-то рассылает мысленное вещание, погружающее сознание всех в сон. Все это селение находится в ранних стадиях массового гипноза.
Дети удивленно уставились на него.
Род кивнул.
— Кто-то, или что-то. Там, чертовски мощный проецирующий телепат, который нам и не снился.
— Но в нем не ощущается разума личности, милорд! — запротестовала Гвен. — Да, сами мысли ощущаются, но это убаюкивание, давление, которое клонит к бездумности, — это лишь сила, без порождающего ее разума!
У Рода промелькнуло короткое, зловещее воспоминание о генетически измененном шимпанзе, с которым ему пришлось бороться несколько лет назад. На самом-то деле бороться ему пришлось с его силой; бедный зверь не обладал никаким собственным разумом. Агенты из будущего, постоянно пытавшиеся покорить Грамарий, просто использовали его в качестве конвертера, преобразовывавшего слабые электрические токи в псионические вспышки энергии, способные парализовать целую армию. Когда они нашли, наконец, этого шимпанзе, тот оказался самым безобразным, самым непотребным из всех виданных им тварей. И одним из самых жалких. Род содрогнулся и посмотрел в глаза жене.
— Я не знаю, что это такое, но эта атмосфера мне не нравится. Давайте, доедайте, и пошли.
Они с облегчением вернулись к еде. Но укусив всего разок, Корделия подняла голову.
— Я не голодна, папа.
— Мне знакомо это чувство, — проворчал Род, — но потом захочешь есть. Запихай в себя, хотя бы, одно блюдо, хорошо? — Он повернулся к Гвен. — Давай возьмем хлеб и колбасу с собой.
Она кивнула и начала завертывать еду в его носовой платок.
Род снова повернулся к детям и нахмурился. В их маскировке было что-то не так, какой-то изъян.
Затем он обнаружил его.
— Не забудьте немного поругаться между собой, дети. Это ненормально, провести весь обед без озорства.
Они миновали последний дом на краю деревни. Род негромко приказал.
— Пока рано, ребята. Еще сто ярдов, и тогда будем в безопасности.
Джефри попытался запротестовать. Потом он, подобно братьям и сестре, расправил плечи, стиснул зубы и протопал еще триста футов. Тут Род остановился.
— Порядок. Давай!
Вся семья одновременно испустила вздох облегчения. Корделия начала дрожать.
— Папа — это ужасно!
Гвен протянула руку, чтобы привлечь ее к себе, но Род опередил ее. Он обхватил девочку, останавливая ее дрожь медвежьими объятиями.
— Знаю, знаю, детка. Но смелее — до того, как мы разделаемся с Альфаром, будет и похуже.
«Или он с нами разделается», — залетела ему в голову мысль, но он помог ей вылететь. Отец, чьи дети умели читать мысли не мог позволить себе пораженческих настроений. Вот и говори тут, о контроле над мыслями... Род бросил через плечо Корделии вопросительный взгляд на Гвен.
— Тебе не кажется, что теперь вам пора отправляться домой?
Подбородок Гвен отвердел и поднялся. Под ним, три подбородка поменьше повторили это движение.
— Нет, милорд, — твердо сказала она. — От всего, что происходит берет жуть, и мурашки ползут. И все-таки для нас, опасности не больше, чем мы видели прошлой ночью. Да и тебе еще может понадобиться наша магия.
— Последнего я отрицать не могу, — вздохнул Род. — И полагаю ты права — та деревня может и была скверной, но ничуть не опасней, чем прошлой ночью. Ладно, мы продолжим путь всей семьей.
Дети заулыбались во всю ширь, а Корделия уселась на руках у Рода и захлопала в ладоши. Род поставил ее на землю, уперся кулаками в бока и обвел детей строгим взглядом.
— Вы ведь понимаете, что там происходит, не так ли?
Все кивнули, а Магнус сказал:
— Да, папа. — А Джефри пояснил:
— Альфар готовит село к завоеванию.
Род кивнул, пристально глядя на среднего сына.
— Как он их покорит?
— Мирно, — пожал плечами мальчик. — Он займет село, и его встретят шумными приветствиями, как друга и хозяина, и склонятся перед ним — и все произойдет без кровопролития,
В его голосе прозвучала нота восхищения. Род покачал головой.
— Хороший анализ, но будь осторожен, сынок. Не начинай думать, что способности подразумевают доброту.
— О, нет, папа! Такого я никогда не подумаю! Он достойный враг, но это лишь говорит, что не будь он способным, то не был бы и достойным; но не будь он злом, он не был бы врагом.
Род застыл с открытым ртом, прежде чем протянуть:
— Ну-у-у-у... бывают и такие враги, которых нельзя назвать злом — они просто пытаются завладеть тем же, чем пытаешься завладеть ты.
Но Джефри твердо покачал головой.
— Нет, папа, то будут соперники, а не враги.
Род опять замер. А затем пожал плечами.
— Ладно, пока ты проводишь это отличие. — Он сделал глубокий вздох, окидывая взглядом семью. — Так. Теперь мы лучше представляем себе, как действует Альфар. Сперва он овладевает большинством населения при помощи гипноза дальнего радиуса действия. А потом присылает своих приспешников запугать всякого, кого не так-то легко загипнотизировать.
— Есть и такие, папа? — удивленно спросила Корделия.
— О, да, милая, — кивнул Род. — Данная разновидность магии не совсем надежна: всегда найдется несколько человек не столь открытых, чтоб позволить кому-то постороннему завладеть их разумом.
— Найдутся еще и такие, что не склоняться перед ним, — решительно заявил Джефри.
— О, да. Если кто-нибудь из них окажется по воле случая рыцарем, — или лордом, и выступит против него со своими ратниками, к тому времени как они доберутся до Альфара, тот уже убедит большинство солдат, что не надо воевать с ними.