И вот наконец они появились из-за поворота — с десяток крестьян в запыленной одежде, с небольшими заплечными мешками. Взгляды у всех были затравленные, и все время от времени оглядывались назад через плечо. Тот из них, что был самого высокого роста, вдруг вскрикнул и резко остановился. Остальные бегом догнали его и стали кричать своим женам:
— Бегите! Скорее!
Но женщины растерялись. Они сначала с тоской посмотрели на юг, потом — на своих мужей. А мужчины развернулись лицом к северу, к врагам, и взяли на изготовку куотерстафы. Женщины в страхе глядели на них.
А потом… потом одна молодая женщина вдруг дико вскричала, развернулась, прижала к груди младенца и со всех ног побежала к югу. Остальные какое-то время провожали ее взглядом, а затем стали прогонять с дороги детей.
И вот на дороге показались солдаты.
Род напрягся и сосредоточился на одной мысли: «Внимание!»
Солдаты были одеты в коричневые кожаные штаны, темно-зеленые камзолы длиной до середины бедра. На голове у них были стальные шлемы. Вооружены они были пиками. На груди у всех пламенели нашивки шафранового цвета. Судя по всему, это была военная форма, вот только такой формы Род прежде ни на ком не видел.
Солдаты заметили крестьян, их командир зычно гаркнул, и они взяли пики на изготовку.
Род снова сосредоточился и пробормотал:
— Тревога!
Вслух он произнес это слово для Векса. Для остальных оно прозвучало мысленно.
Лучше подгадать было бы трудно. Как только мимо него прошагали последние солдаты, Веке выскочил из кустов, встал на дыбы и душераздирающе заржал. Солдаты обернулись — в том числе и те, что уже ушли вперед. Тут на дорогу выбежал Род и, встав между солдатами и крестьянами, заработал мечом. Одного солдата он уколол в плечо, отскочил назад, а когда тот скривился от боли и зажал рану рукой, Род набросился на второго. В это время двое воинов с воплями ужаса взлетели ввысь, а неизвестно откуда посыпались камни — довольно тяжелые, надо сказать. Получив удар по шлему, солдаты, пошатнувшись, падали наземь без чувств.
Род поднял меч над головой, размахнулся и ранил третьего воина в бедро, а крестьянам крикнул:
— Вперед! Не теряйте времени! Нападайте на них и задайте им перцу!
Но тут кто-то стукнул его в подбородок рукояткой пики, и он отлетел назад. В глазах у него потемнело, но все же он расслышал гневный рев, а когда зрение прояснилось, увидел, что крестьяне набросились на солдат и дружно заорудовали дубинками.
Род отдышался и, пошатываясь, вернулся на поле боя. Нужно было вмешаться — он не хотел никого убивать!
У него был совершенно иной замысел: нужно было взять солдат в плен и побольше выпытать у них. Род протиснулся между крестьянами, оценил обстановку и прокричал:
— Хватит! Не надо… Они не заслуживают…
— А ты не видал… что они творили! — выкрикнул один из крестьян.
— Не видал, но хочу узнать! Сами посмотрите! Они уже все валяются на земле, а некоторые из них уже, может быть, мертвы! Отойдите, я сам с ними разберусь!
Чья-то грубая ручища ухватила его за плечо и развернула.
— Да ну? А кто ты такой, чтобы тут распоряжаться? Твоей крови, поди, эти волки не пили!
Род прищурился, медленно расправил плечи и, резко ударив по руке крестьянина, освободился. В каком-то смысле это было нелепо — для самого Рода сейчас самым главным было обретение союзников в лице этих крестьян, но все же он сказал:
— Я — придворный чародей, Род Гэллоугласс, и только благодаря моему волшебству и волшебству моей супруги и детей вы одержали эту победу и не превратились в куски мяса!
Более ему ничего добавлять не пришлось. Крестьянин-здоровяк выпучил глаза и опустился на одно колено:
— Прощения просим, господин! Я… я не хотел…
— Понимаю. Да и как ты мог признать меня, когда я нарядился лудильщиком? — Род огляделся по сторонам и увидел, что все крестьяне встали на колени. — Ну ладно, будет вам! Кто вы — люди или зверушки? Разве вы должны так унижаться? Встаньте и свяжите этих скотов!
— Как скажете, господин!
Крестьяне повскакали на ноги и принялись связывать солдат по рукам и ногам ремнями и подвязками. Здоровяка Род задержал — положил ему руку на плечо и спросил:
— Как тебя звать?
Крестьянин смутился, стал теребить в пальцах длинный чуб.
— Гратум, ежели вам так угодно, господин.
Род пожал плечами:
— Главное, чтобы было угодно тебе. Гратум, догони женщин и сообщи им радостную весть, ладно?
Крестьянин пару мгновений постоял тараща глаза, но, поняв, чего именно от него хочет Род, воскликнул: