«Они останутся совсем одни без нас с тобой, — вновь мысленно обратился к супруге Род. — Неужели ты готова оставить их чужим людям?»
На этот раз он, похоже, пробился. Перед ним тут же предстал образ Титана, вынырнувшего на поверхность вод и гневно оглядевшегося по сторонам. Затем гнев Титана взмыл ввысь и обрушился лавиной.
Род поскорее выбрался из сознания жены. Абстрактный транс вдруг показался ему куда как безопаснее.
Гвен очнется — вот о чем думал Род в эти мгновения. Она очнется и одна покончит с этими садистами. Род заставил себя вновь ощутить собственное тело.
И ощутил. Боль. Дикую боль, которая немилосердно терзала каждый дюйм кожи, мышц, костей. В некоторых местах чувствовалось жжение, как от ожогов. Род обрел сознание и зрение в тот миг, когда Бруно с отвращением вновь швырнул его спиной на стальную плиту.
— Это все бесполезно! — крикнул Бруно. — У этого типа, похоже, и нервов-то нету!
В душе у Рода воспламенилась ослепительная ярость, злость на двоих мерзавцев, которые так поиздевались над его беспомощным телом. И ведь они намеревались подвергнуть таким же мукам его друзей. И его жену! Ярость всколыхнулась, и Род радостно приветствовал ее вспышку. Она была так нужна ему сейчас, потому что только она, эта ярость, могла дать ему столь необходимую силу…
Но в это мгновение рядом с ним со звуком, подобным взрыву гранаты, треснули наручники, и Гвен вскочила на ноги, пылая праведным гневом.
Бруно и Гарри отлетели к стене, впечатались в нее спинами. На какой-то миг Роду показалось даже, что их тела стали плоскими. В следующее мгновение оба палача, лишившись чувств, оползли на пол.
Гвен развернулась. Ее глаза метали молнии.
— Эти негодяи… Они… Они избивали тебя! — вскричала она, бросилась к Роду и стала нежно и бережно прикасаться к его коже руками. От ее прикосновений боль сразу же отступала, жжение в нервах прекращалось. Покуда она занималась целительством, неожиданно в камере послышались дикие, испуганные вопли, а потом все стихло.
Чорной в страхе вытаращила глаза.
— Что, черт побери, это было? — прошептала она.
— Это кричали те люди, что тайком наблюдали за нами, — ответила ей Гвен. — Их голоса донеслись сюда из устройства, которое они использовали для того, чтобы переговариваться с теми двумя мастерами пыточных дел. Но теперь все они крепко спят, конечно.
— Конечно, — ошеломленно, автоматически повторила Чорной.
— Супруг мой, будь у нас время, я бы занималась исцелением тебя целую неделю, — нежно проговорила Гвен. — Но времени у нас нет, и потому ты должен подняться и помочь мне.
— О нет… Ой… В смысле — нет проблем. Нет, не надо… сам встану. — Род бережно отвел руку жены и поднялся на ноги. Боль, конечно, осталась, но по сравнению с прежней была более или менее терпимой. Но руку Гвен Род не отпустил.
Гвен уставилась на наручники Чорной, и те с громким звоном разлетелись на части. Чорной выпучила глаза от изумления и опасливо пошевелила руками, дабы убедиться, что та сила, что взорвала наручники, их не затронула. Покуда она разминала руки, разлетелись вдребезги кандалы, сковывавшие ее лодыжки.
— Вы бы приглядели за шрапнелью, — тихонько посоветовал Йорик.
— Я приглядела, — немного обиженно отозвалась Гвен. — Ведь тебя не затронули осколки?
— Ни чуточки не затронули, — заверил ее неандерталец.
Гвен кивнула и вперила взгляд в его наручники. Они послушно взорвались, а следом за ними — ножные кандалы.
Йорик поднялся, повертел руками.
— Ну, вперед?
Гвен снова кивнула и развернулась к двери камеры:
— Куда мы направим свои стопы, супруг мой?
Род сдвинул брови и, сосредоточившись, пробежался сознанием по мириадам мыслей, клубившихся в недрах запутанного лабиринта огромного комплекса, внутри которого они находились. А их цель, конечно же, должна была находиться где-то внизу — глубоко под землей, в целях безопасности… Вот она! Он нащупал сознание какого-то человека, который в эти самые мгновения размышлял о том, что нечто следует послать вперед. Род сосредоточился изо всех сил… Ну, точно! «Вперед» означало «в будущее», а именно — три тысячи пятьсот одиннадцатый год, а значит — во время после жизни Рода. Род довольно кивнул, соединил свое сознание с сознанием Гвен и показал ей дорогу к источнику этих мыслей.