Довольный, он пошел искать Гесерет. Как он и ожидал, принцесса сидела на берегу реки со своей лирой. Она взглянула на него с грустной улыбкой, но продолжала играть. Таита сел подле нее, на травянистый берег под нависающими ветвями ивы. Мелодия, которую играла Гесерет, была любимой мелодией ее бабушки. Таита сам научил ее. И вот она запела:
– Мое сердце трепещет подобно раненой перепелке, когда я вижу лицо моего возлюбленного. Мои щеки пылают подобно рассветному небу в свете его улыбки.
Ее голос звучал сладко и искренне, и Таита почувствовал, как на его глазах выступили слезы. Он словно снова услышал Лостры. Он стал подпевать, голос у него был все еще чистым и ровным, без старческого дрожания. На реке гребцы на проходящей галере прекратили грести, восхищенно заслушавшись, поток нес судно мимо того места, где сидели певцы.
Когда песня закончилась, Гесерет отложила лиру и обратилась к Магу:
– Милый Таита, я очень рада, что ты пришел.
– Извини, что заставил тебя ждать, луна всех светлых ночей. – Принцесса слабо улыбнулась, услышав свое прозвище, поскольку всегда была романтичной. – Что мне сделать для тебя?
– Ты должен пойти к господину Нагу и передать ему мои искренние извинения: я не могу выйти за него замуж.
Она была вылитая ее бабушку в те же годы! Лостра тоже обременила его невыполнимой задачей, с той же уверенностью и верой в его способность справится с ней. Гесерет обратила к нему огромные зеленые глаза.
– Видишь ли, я уже обещала Мерену, что буду его женой. – Мерен был внуком Кратаса и закадычным другом принца Нефера.
Таита замечал, что тот смотрит на Гесерет телячьими глазами, но не подозревал, что она ответила на его чувство. Он быстро задался вопросом, как далеко они продвинулись к осуществлению своей страсти, но до той поры отставил эту мысль.
– Гесерет, я объяснял тебе много раз, что ты не такая, как другие девочки. Ты – принцесса. Ты не можешь вступить в брак по легкому девичьему капризу. Твое замужество влечет за собой серьезные политические последствия.
– Ты не понимаешь, Таита, – сказала Гесерет тихо, но с примесью упрямства, которого он опасался. – Я люблю Мерена, люблю его с тех пор, как была маленькой девочкой. Я хочу выйти замуж за него, а не за господина Нага.
– Я не могу отменить постановление регента Египта, – попробовал он объяснить, но Гесерет покачала головой и улыбнулась.
– Ты такой мудрый, Таита. Ты что-нибудь придумаешь. Тебе всегда это удавалось, – сказала она, и Маг почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется.
– Господин Таита, я отказываюсь обсуждать ваш доступ к фараону или мой предстоящий брак с царскими принцессами. И то, и другое решено мной окончательно. – Чтобы подчеркнуть, что вопрос закрыт, Наг вновь полностью сосредоточился на развернутом перед ним на письменном столе свитке. После этого прошло достаточно времени для того, чтобы стая диких гусей, взлетевшая с болота на восточном берегу, тяжело размахивая крыльями, перелетела широкие серые воды Нила и села в дворцовых садах. Наконец Таита оторвал взгляд от неба и поднялся, чтобы уйти. Как только он поклонился регенту и двинулся обратно, Наг посмотрел на него. – Я не разрешал вам уйти.
– Мой господин, я подумал, что больше не нужен вам.
– Напротив, вы мне очень нужны. – Он впился взглядом в Таиту и жестом показал, чтобы тот снова сел. – Вы злоупотребляете моей добротой и моим к вам расположением. Я знаю, что вы имели обыкновение работать с Лабиринтами для фараона Тамоса всякий раз, как он призывал вас сделать это. Почему вы тянете с этим для меня? Как регент этой страны, я не потерплю никакой дальнейшей задержки. Я прошу об этом не ради собственной пользы, а ради выживания нашего народа в войне с Севером. Я нуждаюсь в руководстве пантеона богов. Вы – единственный, кто может сделать это для меня.
Наг вскочил так внезапно, что стол, стоявший перед ним, опрокинулся и на пол полетели свитки папируса, щетки и терракотовые чернильницы. Он не обратил на это никакого внимания, и его голос сорвался на крик:
– Я приказываю вам всей властью печати сокола… – он коснулся амулета на своей правой руке, – …поработать для меня с Лабиринтами Амона Ра.
Таита подчеркнуто покорно наклонил голову. Много недель он ждал этого ультиматума и откладывал гадание только для того, чтобы продлить отсрочку, которая давала Неферу относительную защищенность от честолюбивых притязаний регента. Он все еще был убежден, что господин Наг не сделает в отношении Нефера никакого рокового шага, пока ему не дадут разрешения Лабиринты.