— К вашим услугам, ваше благородие. Я связан с вами клятвой рода.
— Вот оплата, — Лиллэ бросила на стол мешок со звенящим содержимым, и Родд расплылся в широкой улыбке. — Нам нужны ныпи, незамыленные, отдохнувшие. Путь предстоит долгим. И еда — в дорогу и сейчас.
Нас плотно накормили, передали в дорогу мешочки, туго заполненные провиантом, в основном с вяленым мясом. Ныпей нам дали скаковых, шерсть их была стриженной, поэтому бока зверей отливали охристым глянцем. Ноги были длиннее, чем у ныпей, предназначенных для сельхозных работ, поэтому зверюги были высокими. Бивни ныпей были ровными, оттенка слоновой кости. Как объяснила нам Лиллэ, кривые бивни означали великовозрастность существа. А жили они достаточно долго, средняя продолжительность жизни была около сотни лет. Звери оказались упакованы седлами и поводами. Поводы фиксировались на бивнях, и служили основным средством управления. Франт кратко инструктировал меня, как отдавать команды зверюге, доставшейся мне. Меня усадили наверх и дали в руки поводья, возникло впечатление, что я нахожусь на крыше малоэтажки, а не на спине здоровенной твари, между прочим довольно своенравной. Как чародейку, плохо справляющуюся с управлением ныпью, меня отправили в хвост, но замыкающим все равно был Ренольд Франт. Он периодически подстегивал мою скотинку, норовящую пощипать сочные листья деревьев. Перспектива путешествия с седоком на спине не очень — то ее радовала.
— Наума, прошу тебя, — пыталась я уговорить сварливую ныпь, — я понимаю, что тебе не в радость таскать на себе неопытного всадника, но давай договоримся по — хорошему. У тебя все рано нет выбора!
Наума протестующие фыркнула, показав тем самым отношение к моим просьбам.
Я ехала в напряжении, да еще и Франт был слишком близко. Часто я буквально ощущала на себе его пронзительный взгляд. Никаких упоминаний и намеков о том вечере от него не было, и данный факт радовал.
Лиллэ поравнялась со мной, ловко управляя своей ныпью, резонно заметив:
— Эмис, расслабься! Ныпь чувствует твой страх и неопытность. Ты должна показать себя хозяйкой, обозначить, кто из вас главный. Иначе эта упрямица так и будет лениться.
— Спасибо, — поблагодарила за совет, мне действительно было страшно, — Лиллэ, ты дочь императора? — Решила завязать беседу, это меня успокаивало.
— Ага, — широко улыбнулась лилово — кожая, — сбежавшая в академию чародеев, а поэтому отреченная от собственного рода.
— Но разве не опасно держать во дворце ходящую по грани?
— У отца на этот счет было все предусмотрено. У всего есть свой антипод, даже у нас. Такие, как она, например, — Лиллэ указала на Рэнне, чародейку удачницу. Знаешь, зачем она идет с нами?
Я покачала головой отрицательно.
— Она минимизирует возможности возникновения неудач, находясь рядом с нами, такова ее суть. У отца служат Чародеи, привлекающие удачу. Поэтому я могла всю жизнь прожить во дворце, и никто бы никогда не узнал о моей принадлежности к ходящим по грани.
— Если неудачников подпитывает мир теней, то удачников… — начала размышлять я.
— Небеса, — кивнула Лиллэ, — позитивная энергия. Но они не могут находиться в мире теней, для них это верная гибель. Так же они не способны сражаться с исчадиями хаоса. Удачники обладают созидательной энергией, и выполняют функции лишь с этим связанные. И да, их жизнь гораздо радужнее нашей. В академии их не подвергают смертельным заданиям. Зато на войне они вполне могут погибнуть, поэтому Рэннэ такая бледная, ее не готовили к такому испытанию.
— В ее компании нам не стоит переживать за неудачи, следующие за ходящими по пятам?
— О нет, она минимизирует, но не устраняет неудачи, — пояснила лилово — кожая, — они будут случаться, но реже. Плохие случайности в магических мирах всегда смертельные, поэтому думать придется быстро. Твой атрибут вытащит необходимое для предотвращения неудачи, но нужно задать ему мысленную команду, догадавшись о причине опасности.
Эту информацию я запомнила еще с вводных занятий профессора Шена Хаценгауэра. Поэтому решила уточнить другое:
— А что ждет нас в Гарровой Глуши?
— Дикие звери, — выдохнула Лиллэ, — очень опасные и магически одаренные, плотоядные растения. Нам неудачникам, притягивающим плохие случайности, придется оказаться в самом опасном месте на Таймарре.
Новости нерадостные. Мы, действительно, группа смертников, как бы ужасно это не звучало. Я была согласна с Лиллэ, путешествие по заведомо опасному месту, да еще и в группе неудачников, не сулило нам радужных перспектив. О какой борьбе с тенями речь? Если нами закусят еще до встречи с ними.
Смеркалось. Мы устроили привал, обосновавшись на поляне у перелеска. Франт и Якоб развели костер, натаскав сухих листьев и веток. Кроме вяленного мяса кушать было нечего, желудок протестующие заурчал. Все — таки, я не привыкла к походной жизни, а ведь мы еще только начали свой путь. На улице было зябко, вся наша группа устроилась вокруг костра, придвинувшись по возможности ближе. Каждый думал о своем. Джинна выудила откуда — то нож, и теперь активно точила широкие деревянные сучья, которые сама же отрезала от деревьев.
— Зачем тебе они? — поинтересовался Якоб, мило улыбаясь.
— А ты надеешься только на свой атрибут? — Спросила Джинна, исследуя получившиеся колья на момент остроты.
Якоб присел рядом с чародейкой, приобняв ее:
— Не беспокойся, я тебя от всех спасу, — заговорщически шепнул ей в ухо он. За что получил оплеуху от Джинны.
— Ай! Я же по — доброму к тебе, а ты! — Негодовал тот, потирая ушибленный затылок и продолжая обнимать чародейку.
— Крепкое дерево! То, что нужно! — Оскалилась Джинна, постукивая колышком по ладони. — Ну, и как же ты меня спасать собрался?
— В первую очередь, от самой себя и от чувства одиночества, — наглая улыбочка озарила лицо Якоба, и пока Джинна была дезориентирована сказанным, впился ей в губы поцелуем.
— Ты что, бессмертный?!! — Взревела Джинна, отбросив Якоба, как пушинку и отпрыгнув от костра сразу на несколько метров. Она брезгливо вытирала рот, сверкая злыми глазами.
— Почему сразу бессмертный? — Удивился Якоб, растерянно моргая. Ничего так силушка у Джинны, не ожидал такого.
— Ведешь себя так, словно умереть не боишься, — прошипела чародейка.
— Может, ты мне нравишься, — признался Якоб поникшим голосом под наш общий восхищенный гомон.
Вот так сюжет разворачивался, похлеще всякой мелодрамы.
— Я не та, за кого ты меня принимаешь, Якоб, — смотря серьезно в глаза чародею, произнесла Джинна.
— А я знаю…
— Знаешь? — Удивилась она.
— Ага. Притворялась раньше тихоней, а как время пришло, решила зубки показать. Знаю я вас, женщин! — Гордо выпятил грудь Якоб. — Признайся, я же тебе нравлюсь? Хотя, можешь не говорить… я и так все понял, — ухмыльнулся он, — к сведению, такая ты мне даже больше нравишься! Ррррр, оторва!
— Спятил! — Яростно крикнула Джинна, спешно развернулась к нам спиной, и скрылась за деревьями, исчезнув в их тенях.
Для меня смешной эта ситуация не была. Хотелось рассказать Якобу правду о Джинне, но что — то останавливало. Возможно, тот факт, что чародей сильно расстроится, узнав, что его подруги фактически больше нет. А внутри Джинны сидит сурр или морай, толком я не разобралась. Постаралась абстрагироваться, рассматривая дрожащие в костре языки пламени. Почему — то мой взгляд привлекло лицо задумчивого Ренольца, постоянно молчаливого. Льдистые глаза стража теперь не казались холодными, в них отражался огонь.
— Плохо, видимо, Якоб целуется, — хохотнула Лиллэ, когда чародей отправился на поиски Джинны.
— Почему? — Не подумав, брякнула я. Все мысли были обращены в сторону Франта.
— А мне откуда знать? Вон как Джинна отскочила, верный знак. Вот умел бы целоваться, другой эффект бы произвел на нее.
Такие замечания невольно вернули мне воспоминания о том вечере, взгляд упал на тонкие губы Франта. Страж, заметив мое внимание, насмешливо растянул губы. Я тут же перевела свой взгляд на пламя, скрывая поалевшие щеки ладонями.