Чем больше Ширгенов вылезало из своих нор, тем живописнее становилось гнездовье. Растения цеплялись друг за друга когтями, образовывая сплошную изумрудную сеть с движущимися листочками — конечностями. Живое покрытие с завидной скоростью устилало гору, и как бы чародеи не были близки к вершине, обогнать Ловцов им бы не удалось. Поэтому Ренольд, чей атрибут звонко выстукивал дробь, оповещая об опасности, велел Свирку подниматься наверх, в то время как он и Якоб остались отвлекать Ширгенов на себя. Якоб подготовил несколько ампул с химическим содержимым. Теперь попасть по противнику было проще, потому что он был повсюду. Посмотрев вниз, чародей испуганно охнул, тварей было очень много, и они остервенело приближались, шумно перебивая листьями с коготками по засохшей земле. Страж, кивком головы дал команду Якобу быть на готове. Факт того, что скоро начнется зеленый апокалипсис, говорила подрагивающая под ногами земля. За несколько мгновений перед тем, как быть охваченными зеленой сетью, Ренольд материализовал из атрибута два широких меча, полыхающие огнем. Зеленое плетение, уже готовое поглотить чародеев, резко отпрянуло, застыв гигантской волной над ними и угрожающе шевеля листьями.
— Давай! — отдал команду Ренольд, рубанув мечом по Ловчей сети из Ширгенов, которая наконец отважилась напасть.
Гаррова тварь с шелестением отпрянула, но другая волна из растений потянулась лианами к оружию, намереваясь его выбить из рук. Прозвучал взрыв. Первая, выпущенная из рук Якоба колба с убойным содержимым, произвела видимый эффект на Ширгенов, их ловчая сеть частично расформировалась, откинув дымящиеся звенья вниз. Второй взрыв заставил оставшееся плетение попятиться назад. Оно застыло в воздухе над чародеями, выдерживая дистанцию и латая прорехи в сети при помощи новых отростков.
— Как только оно соберется нападать — бей снова! — громко скомандовал страж. За шелестом твари его слова были плохо различимы, но Якоб все понял.
Однако, теперь Ширгены не стремились нападать скопом, в ход пошли только выпущенные ими лианы, пытавшиеся достать чародеев клешнями — листьями на расстоянии. Они били целенаправленно, точно. Правда, полыхающие лезвия мечей рубили их быстрее, чем они успевали приблизиться к стражу или Якобу. Ренольд отбивал практически все удары растения, а те, что попадали мимо чародеев, образовывали глубокие отверстия в горе. Теперь вопрос был в том, насколько долго чародеи были способны отбиваться от ловчей сети, которая продолжала расти от примыкающих к ней тварей и быстро регенерировать после соприкосновения с мечами.
Свирк бежал из последних сил, подстегиваемый тем, что находилось ниже и нападало на чародеев. Дыхание стало хриплым, воздуха не хватало, а лицо покрылось крупными каплями пота, силы постепенно покидали корха, но Свирк не из тех, кто просто так сдавался. В голове его билась мысль набатом, не давая остановиться уставшим ногам, которые он уже не чувствовал — нужно добраться и спасти Угго. Командир никогда бы не оставил своих в беде, и Свирк не подведет. По крайней мере, помрет — но до вершины гнездовья доберется. Забравшись к цветущим Ширгенам, корх некоторое время не мог пошевелиться. Голова кружилась, в ушах — шум, глаза никак не могли соединить картинку реальности воедино. Все было размыто, различить он мог лишь движущиеся силуэты. Свирк помотал головой и проморгался, некогда было придаваться забвению. Глаза корха постепенно обретали четкость. В момент, когда Свирк снова смог видеть четко, ему захотелось закрыть глаза.
Это была птица, здоровая и хищная, как и все твари Гарровой Глуши. Длинный клюв, изнутри снабженный рядом мелких острых зубов, перерастал в шипастый костяной гребень. Меж острыми шипами торчали яркие красные и синие перья, раскрывающиеся на голове птицы красивым веером, когда та открывала клюв в свистящем воинственном крике. Гибкое тело Гарровой твари заканчивалось длинным кожистым хвостом с двумя костяными отростками по бокам. Птичьи лапы были нашпигованы дугообразными черными когтями. И точно такими же когтями заканчивались перепончатые крылья твари. Квартуцения — вспомнил Свирк красивое название Гарровой твари, которая была на вершине пищевой цепи в Глуши. И повезло отряду лишь в одном — этот индивид не был взрослой особью. Хищная тварь еще только начала оперяться, и не достигла нужного возраста, чтобы уметь плеваться кислотой, как это могли делать твари постарше. Бросив свои размышления, Свирк оголил сквоны и ринулся на помощь, как раз когда тварь щелкнула зубастым клювом, поглотив воздух вместо прыткой Лиллэ. Из крыльев Квартуцении торчали стрелы маленькими иголочками. Чародейка успела использовать весь свой запас стрел на крылатую тварь, а ей хоть бы что. Кожистое тело с редкими перьями было твердым словно камень, и любое выпущенное в тварь острие, тут же отскакивало. Крылья являлись исключением. В попытках достать юркую добычу в виде равров, птица перепахала клювом всю землю, разодрав вьюны цветущих Ширген, которые были не способны противостоять своему уничтожению. Опасность представляли только ловцы, занятые в данный момент чародеями. Цветы мялись и срывались крылатым существом из — за испытываемой ею ярости. Она и не замечала, как цвет, превращаемый днем в прекрасные вкусные плоды, постепенно исчезал под ее же когтями. Слишком уж уворотливая была добыча, Квартуцения вошла в азарт.
— Получи, тварюка! — Свирк рубанул сквонами в бок хищной птицы и обомлел, когда лезвия заискрились от соприкосновения с кожей твари, вместо того, чтобы войти в ее тело.
Осознав свое бедовое положение, корх ловко прошмыгнул во вьющиеся заросли, как раз, когда на его место приземлилась когтистая лапа. Заметив, что очередная добыча ускользнула, Гаррова тварь разразилась в яростном крике.
— Где остальные?! — задал вопрос Угго и резко вильнул в сторону, спасаясь от клюва, вошедшего в землю, где секунду назад был командир Ультрамаринов.
— Внизу!! Отбиваются от Ширгеноов! — ответил Свирк, не останавливая ход. — Эта тварь их разбудила!
— Плохо дело! — обозначила всем известный факт Лиллэ, спасаясь от очередного удара птицы. — Нужно спуститься и помочь.
— А кто будет ее отвлекать? — задал логичный вопрос корх, указывая на Квартуцению. — Как бы хуже не сделать, а то к Ширгенам еще голодная птица присоединится. Тогда нам точно не уцелеть.
Пока Гаррова тварь преследовала ускользающую добычу, Джинна подобралась к ней достаточно близко. Теперь в ее планах было добраться до хребта Квартуцении. В месте, где клюв перерастал в цветастый хохолок на голове, между шипами находился незащищенный кусок тела. Со временем он затягивался костяным наростом, и тогда тварь становилась практически неуязвимой. Правда, это время еще угадать нужно было. И проверять приходилось практическим способом, никто же не знал возраст птенца. Цепляясь за костяные шипы, Джинна получила достаточно возможностей, чтобы слететь с вертлявой птицы, совершающей покушение на отряд. В ход шли и когти, и клюв, и крылья. Но мелкие существа, которые с высоты роста Квартуцении смотрелись игрушечными, умудрялись выживать, да еще и дерзкие попытки к нападению делали. Руки чародейки покрылись кровавыми царапинами, одежда была похожа на лохмотья. Шипы, за которые приходилось держаться, были острыми. При очередном выпаде твари, Джинна получала новое ранение. Если так дальше дело пойдет, то от ее тела ничего не останется — лишь месиво. Решимость использовать свою потустороннюю силу исчадия тьмы дала картина, уведенная злым духом в теле чародейки. Ловцы Ширгенов начали распространять свои силы не только по защищаемому ими гнезду, но и вокруг него. А значит, Эмис в опасности. Проклиная Гаррову тварь на чем свет стоит, Джинна призвала тьму. Руки и ноги налились силой, делая их настолько мощными, чтобы всего несколькими прыжками чародейке удалось достичь головы птицы. Подготовив чаро — кинжал и размахнувшись, Джинна уверенным движением ткнула лезвием между шипами, которое от удара искривилось, источая искры, вместо то чтобы войти по рукоять. А это означало лишь одно — нарост успел сформироваться, и значит, тварь просто так не убить. Кинжал не ранил Квартуцению, но покушение на свою жизнь она почувствовала, поэтому птица остервенело заорала, начав изгибаться и хлопать гигантскими крыльями. Заприметив, что Гаррова тварь начала бездумно колотить по горе, содрагая от того землю и круша все вокруг, Лиллэ и корхи поспешили на помощь стражу. Причину такого поведения твари никто не смог рассмотреть. Квартуцения своими широкими крыльями поднимала клубы пыли, мешая обозревать то, что способствовало ее бешенным выпадам.