Положение, в котором я оказалась, было подвешенным во всех смыслах: на переднюю ось я закинула ноги, согнутые в коленях, за заднюю ухватилась руками. Удачно получилось, что ноги шли первыми по ходу движения и пыль, летевшая из-под копыт, оседала на мысах сапог, а не на лице.
Руки быстро онемели, и держалась я на одном упорстве, прекрасно осознавая, что эффект адреналиновой волны сходит на нет. И едва особняк остался позади, я начала мечтать лишь об одном: чтобы карета как можно быстрее остановилась.
Впрочем, проселочная дорога скоро сменилась брусчатой мостовой. А это значило две вещи. Первое – поместье Уикроу расположено рядом с городом. Второе – если я сейчас сорвусь, размозжу голову о булыжники как пить дать. С грунтовой дорогой хотя бы были шансы легкой черепно-мозговой, а с камнем…
Когда карета замерла на пару секунд у одного из перекрестков, я решила, что хорошенького понемножку, и покинула транспорт. Оказавшись на мостовой, перекатилась подальше, чтобы меня не задавили, встала и поспешила прочь. На меня даже оглянулись прохожие, но я сделала вид, что не заметила. Может, это мой ежедневый утренний моцион – ездить зайцем под каретой. Отряхивать штаны было бесполезно. Их низ, как и сапоги, был безнадежно пыльным и темным, в противовес занимавшемуся ясному летнему дню.
Улицы старого города были еще немноголюдны. Но уже из лавок тянуло сдобой, слышался звонкий голос мальчишки-газетчика, кричавшего о побеге из-под стражи государственного преступника Дьярвира Йорана и просившего всего лишь сребр за сенсацию.
Я с сожалением глянула на пацана, размахивавшего свернутым в рулончик листком с новостями, и пошла вверх по улице. Пока особо даже не представляя куда. Нужно было посидеть и все хорошенько обдумать. Желательно в безопасном месте.
– Чушь полная! – донеслось до меня ожесточенное. А потом я увидела, как мужчина со злостью скомкал газетный листок, выкинув его в мусорную бочку, что стояла у дороги. – Писаки изовравшиеся! Не мог Дьяр этого совершить!
Он ушел, а я подошла, достала новостной листок, расправила его и, поняв, что могу читать, впилась взглядом в строчки под громким заголовком: «Империя на измене».
Статья оказалась гораздо информативнее, чем разговор с гончим. И это несмотря на то, что читала я, закаленная ересью интернет-постов, деля все напечатанное надвое.
Выходило, что Дьярвир Йоран был легендарным боевым магом. Он несколько лет назад огнем и мечом расчистил обширные восточные земли Трейгора от нечисти. Император, чтобы не оставлять на госбалансе новоприсоединенные территории, тут же пожаловал их Йорану вместе с ненаследным титулом крауфа. Ибо территории, освобожденные от мутировавшей нечисти, являлись теперь хоть и пригодными для жизни, но и назвать их благополучными было нельзя. Все же не зря в народе их величали «мертвыми землями».
С тех пор за Дьярвиром, до этого безземельным грефом-полукровкой и боевым магом, закрепился негласный титул темного властелина восточных земель. Из тона статьи я поняла, что так в принципе величают всех темных магов, которые получили себе вотчину так же, как Йоран, – очистив мертвые земли от нечисти.
Вот только Дьяр, в отличие от остальных, не ограничился парой лин, а освободил земли «на пять дней полета быстроходного почтового дирижабля».
И сейчас героя империи обвиняли в сговоре с сопредельными нелюдями, плетущими интриги против Трейгора.
Репортер живописал, что несколько дней назад обвинение против Дьяра выдвинула корона в лице кронпринца. Упоминалось также, что есть неопровержимые доказательства и даже свидетели.
В этом месте я хмыкнула. Судя по тому, как надо мной трясся гончий, «свидетели» у обвинения – аж целая я одна. Были бы другие – из меня бы так показания не пытались вытянуть.
Но автор обширной статьи, которая, к слову, занимала весь газетный листок с обеих сторон, уверенно заявлял, что признание вины – дело почти решенное. И вот сенсация: этой ночью преступник сбежал из-под стражи. И наверняка ныне скрывается в стольной Эйсе, все пути из которой перекрыты магическими заградотрядами.
Я взглянула на портрет Йорана, который сопровождал статью. Картинка была живой. На ней темный маг чуть приподнимал склоненную голову, глядя на зрителя, как в прицел. И в его взгляде отражались власть, сталь и сила. Сила настоящего воина.
Темные волосы, чуть смуглая то ли от загара, то ли от природы кожа, разлет бровей, прямой нос, волевой подбородок. Я бы не сказала, что он был идеально красив, но в нем чувствовалась… надежность, что ли.
Сильный, уверенный, идущий к своей цели и не привыкший отступать. В общем, благороднутый на всю голову – вот такое впечатление он производил.