Словно бы ожидая сигнала, дверь распахнулась, и на пороге возник Виктор Блэквуд. Во всяком случае, об этом свидетельствовала его внешность, а вот одежда… Я ни разу в жизни не видела, чтобы этот мужчина надевал что-то кроме строгого костюма. Казалось, он в нём даже спит, только стоя, чтобы, не дай бог, складочки не появились. А тут такое! Флисовая куртка с подкатанными до локтя рукавами, штаны с множеством карманов и вишенка на торте — резиновые сапоги.
— Я же говорил, что починю водопровод сам! — восторгался Советник Мальфгарда, размахивая в воздухе трубным ключом и совсем не замечая нас. И ведь довольный такой, улыбается во весь рот. Надо же, оказывается его лицо способно выдавать такую мимику. Если бы я знала, что отцу для счастья нужно сменить профессию на сантехника, давно бы все трубы дома переломала.
— Папа? — на всякий случай уточнила я.
— Кассандра! Ты уже пришла. — Папа отложил инструмент труда в сторону и вытер перепачканные руки о полотенце. — Приятно видеть, что твои глаза блестят от радости, а не слёз, — улыбнулся он, по всей видимости вспоминая нашу встречу в следственном отделе.
— Ты почему не на работе?
— С сегодняшнего дня я официально в отпуске! — гордо объявил Советник.
Кажется, на этом моменте у меня задёргался глаз. Виктор Блэквуд и отпуск — вещи несовместимые. И вот-те раз! Пока я пыталась подобрать челюсть со стола, отец избавился от куртки с сапогами и подошёл к маме, чтобы подарить заботливый поцелуй в висок.
И тут меня кто-то нагло стукнул по ноге.
— Ешь давай, — шепнул Шейн, отправляя ложку супа себе в рот, а затем плотно сжал губы, чтобы бессовестно не рассмеяться и не выплюнуть жидкость обратно. — Совсем одни кости остались, — упрекнул он, проглотив обед.
— Кто бы говорил, — не осталась я в долгу, но за ложку всё же взялась. Желудок был на грани истерики, особенно вблизи от еды, которой его лишали последние двое суток.
Уминая самый вкусный на свете мясной бульон, я растворялась в ауре счастья, витающей в самом воздухе, и благодарила судьбу, что однажды на пороге моей квартиры появился заносчивый и невыносимый незнакомец. Кто бы мог подумать, что со всеми своими происками и злоключениями в итоге Мальфгард сделает такой щедрый подарок и наша семья пополнится на двух родных людей.
Впрочем, больше претензий к Мальфгарду я не испытывала. Неожиданно для самой себя он стал мне домом. Здесь находились мои близкие люди, друзья и целая академия, способная научить меня пользоваться магией. Так что я решила, что точно пробуду здесь до выпускного.
Правда, после недавних событий произошло несколько изменений как в образовательной системе, так и государственной.
Во-первых, в академии возобновили факультет объединённых чар, где я стала первой и пока единственной адепткой. Но это было полбеды. Так как в стенах замка имелся всего один преподаватель-чародей, то деканом факультета стал горячо любимый мной Брэм Дарвелс. В общем, учёба обещала быть весёлой. Особенно после того, как я выбрала в специализацию нежителогию и противодействие тёмным существам. Казалось бы, все минувшие события должны были напрочь отбить желание ввязываться во что-то подобное, но случилось всё с точностью до наоборот. То ли на такой шаг меня толкнула неуёмная тяга к приключениям, то ли слова Шейна, сказанные Маркусу. Ведь будет странным заполучить такие умения и не использовать их во благо.
Во-вторых, когда вскрылась длинная цепочка заговора против власти, и схемы, проводимые ведьмами, всплыли наружу, был принят ряд реформ. Началось всё с Совета: количество участников расширили с пяти до шести, добавив место для представителя расы чародеев. Да и вообще их численность взяли под наблюдение. Затем начались поиски замены Маркуса Анварена, так как Шейн в очередной раз отказался занимать положенный ему по наследству пост. В правоохранительной системе тоже шли перемены, о которых, правда, мне мало что было известно. А закончилась перестройка строжайшим табу на ментальную магию за пределами следственного отдела. Так что больше ни одному студенту королевской академии не грозила потеря тайных знаний.
Печалило только то, что Энгель Дальгейм — правящий монарх Мальфгарда — по-прежнему отказывался пересмотреть взгляды касательно сына. Один раз мне даже удалось добиться аудиенции с королём. Напрямую я, конечно же, не стала заявлять о дружбе с Гаспаром, но дала понять, что мне известен случай того, как ведьмы Четырёхлистника поспособствовали принудительному обращению мага в вампира. Энгель принял информацию к сведению, но никаких решений за этим так и не последовало.