Пока Кельвин переваривал свалившуюся на его голову новость, ведьмы Четырёхлистника начали стягиваться к каменному алтарю. В руках у каждой блестел серебристый клинок.
«Это конец», — запульсировала мысль в голове. Тем не менее я была не готова сдаться. Вновь воззвала к магии, но, как и прежде, та молчала. Лишь янтарём вспыхнули руны зачарованного предмета, лежавшего у меня на груди. Вредоносный артефакт блокировал мою силу. И всё же я не прекратила попытки. Обращалась к магическому источнику вновь и вновь. Должна же у этой штуки когда-то «сесть батарейка»?
— Какая упрямая, — ухмыльнулась женщина с шуршащим голосом.
Сибилла — так звала её профессор Гримальди — вышла вперёд, и я наконец смогла разглядеть главу ковена. Она, как и Кельвин, не стала покрывать свою пепельно-седую голову капюшоном. Передо мной стояла на первый взгляд обычная старушка, но стоило подольше посмотреть в оливковые очи, как всё менялось. Ты как будто оказывался в пещере, где из глубины темноты на тебя выглядывает голодное и беспощадное чудовище.
— Заставила же ты нас побегать. — Ведьма скривила рот в усмешке и, взяв предложенный адеткой клинок, подошла вплотную к жертвенному камню.
Я замерла, боясь даже вздохнуть и готовясь к чему-то нехорошему. Сибилла потянулась кинжалом к верёвке на моём запястье, кажется, собираясь её перерезать, но затем помедлила, словно раздумывая, стоит это делать или нет. Ведьма дождалась, когда во мне зародится надежда на освобождение, и хлёстким движением полоснула лезвием по моей руке вместо бечёвки. Я вскрикнула от боли и неожиданности. Красные струйки побежали по коже, собираясь на локте. Главная ведьма Четырёхлистника сделала шаг назад и принялась наблюдать.
Кап. Кап. Кап.
Алые капли упали на камень, прямо в маленькую узкую канавку, огибающую весь алтарь. А затем, к моему глубокому изумлению, пришли в движение и потекли по ней, оставляя рубиновые дорожки после себя. С каждым их продвижением вычерченные на камне символы загорались ядовито-зелёным свечением. Я задёргала руками и ногами, борясь с путами, но от этого кровь из пореза хлынула ещё сильнее, окропляя моё предплечье новыми багровыми узорами.
Когда же кровавое кольцо на жертвенном камне сомкнулось, все ведьмы как по команде подняли левую руку и закатали рукав мантии по локоть. Отлаженными движениями они подняли кинжалы и с усердием каллиграфа принялись вырезать на своей коже руну, напоминающую боевой топорик Генри.
На меня вдруг накатила тошнота. Если они с таким хладнокровием увечат сами себя, то на милосердие к моей персоне и рассчитывать не стоит.
— Пусть Беллатрикс первой нанесёт символ, — провозгласила Повелительница поехавших ведьм, жестом пропуская подопечную ко мне. Я с содроганием поняла, что настал мой черёд. Каждый присутствующий адепт оставит свою метку на моём теле в качестве проводника для магии.
И тут случилось неожиданное.
Кельвин выскочил перед Беллс, преграждая ей путь.
— Она не получит силу от этой чародейки, — жёстко заявил ведьмак. — Она не заслужила. Это место должно было достаться Эмили.
Беллс виновато опустила голову и попятилась назад, словно затравленный зверёк. Было видно, что она чувствует ответственность за гибель сестры. Вот только история Кельвина не совпадала с версией Гаспара. Либо его рассказ был неполным, либо ведьмак знал не всё.
— Сибилла, при других обстоятельствах я бы попросила тебя усмирить своего внука, но сейчас я, как никогда, согласна с ним, — вставила свои пять копеек профессор Гримальди. — Тратить магическую энергию на неопытную ведьму — это настоящее расточительство.
Глава Четырёхлистника недобро зыркнула на Кибелу, а затем покосилась на своего потомка.
— Кельвин, уйди с дороги, — предупреждающим тоном произнесла Сибилла. — Или ты хочешь, чтобы я изменила своё решение? Быть может, мне заодно пересмотреть и твоё участие в ритуале? Не забывай, я позволила тебе прийти сюда лишь потому, что обещала отмщение за твою подружку. — При упоминании последней нос ведьмы наморщился, выдавая отвращение.
Сибилле по какой-то причине не нравилась Эмили. А ещё она назвала её подружкой Кельвина, что тоже было странно.
Прошло несколько секунд, прежде чем ведьмак обдумал услышанное и сделал шаг в сторону, открывая для Беллс дорогу. Однако та осталась стоять на месте, словно её парализовало. Теряя терпение, глава ковена схватила подопечную за руку и силком подтащила ко мне.
Точно бы поджидая момент, с другой стороны от меня выросла Кибела Гримальди. Она рывком разорвала мою рубашку до самой груди, оголив живот. Белые пуговицы брызнули в разные стороны и с короткими щелчками попрыгали по каменному алтарю.
Но и это призывное действие не помогло. Беллс по-прежнему находилась в оцепенении, не желая участвовать в продолжении ритуала. От этого их предводительница окончательно рассвирепела. Зарычав не хуже разъярённого зверя, Сибилла с силой сжала кисть девушки и, управляя зажатым в её руке клинком, прочертила линию на моём животе.
— М-м-м, — промычала я от боли, плотно сжав губы. Не хотелось радовать их криками.
Кинжал в руках Беллс задрожал, а из-под капюшона послышалось тихое всхлипывание. Но это не остановило старую ведьму. Прилагая усилия, она принялась выводить заключительную галочку. Я часто-часто задышала и сжала кулаки.
— Вы за это ответите, — в сердцах пообещала, проследив за стекающими струйками крови по моим бокам от вырезанной на коже руны. Рана жглась, но ярость внутри меня пылала сильнее. Артефакт на моей груди зажёгся оранжево-красным и вдруг мигнул, словно электричество просело. Это отвлекло меня, и я не сразу заметила, что при каждой попытке использовать магию символ на руке Беллс подсвечивался пурпурно-синим сиянием.
— И кто же заставит нас это сделать? Твоя объявившаяся мамочка? — смакуя каждое слово и упиваясь своим превосходством, проговорила Сибилла. Она жёстко отпихнула Беллс в сторону, и та, запутавшись ногами в балахоне, свалилась на землю. Не обращая на неё никакого внимания, старуха поманила к себе следующую ведьму. — Не волнуйся, мы найдём и для неё местечко. Мария для нас долгожданный гость. В особенности после того, как она полезла снимать проклятие с Анварена.
— Значит, это ваш ковен наложил проклятие? — спросила, почему-то даже не удивившись. Новая адептка встала возле камня, и я ещё раз попробовала пробиться через магический блок.
— Ну конечно, милая. Мы всегда помогаем своим друзьям. — Блеклые губы главы ковена растянулись в приторно-сладкой лживой улыбке. Она подняла руку, готовясь дать разрешение на новые пытки, но была прервана.
— Эмили пустили в расход тоже ради помощи друзьям? — выпалила я, довольствуясь тем, как ведьма маскирует злость непониманием. Она не рассказала Кельвину правду. И, судя по вопросительному взгляду ведьмака, обращённому к своей бабушке, я была права. — Как давно вы сотрудничаете с вампирами? Кто заказал обращение Гаспара? — не унималась я, желая оттянуть неизбежное.
Мстительно блеснув глазами, Сибилла не стала отвечать, а опустила руку, завершая разрешающий жест. Лезвие кинжала тут же опустилось мне на живот и прошлось по уже имеющимся порезам. Не глубоко. Однако во второй раз оказалось гораздо больнее. Тело пробило дрожью, а лоб покрыла холодная испарина. В глазах начало темнеть.
«Не отключаться», — приказала себе, стиснув челюсть, и вновь попыталась высвободить сырую магию. Мне показалось, что в этот момент по артефакту побежала крошечная трещинка. Или это рябило у меня в глазах?
Истязания закончились, адептка отошла от алтаря и вернулась на своё место. Воспользовавшись передышкой, я откинула голову назад, укладывая её на камень, и посмотрела на звёздное небо. Оно как всегда было прекрасным и умиротворённым, не знающим мирских тревог.
Переведя дух, я вернулась к общению с увлекательными собеседниками.
— Мне вот интересно, — проговорила как можно громче, чтобы Кельвин наверняка услышал меня. Хотя, признаться, сделать это было не так-то просто. Во рту пересохло, а язык отказывался подчиняться в полной мере. — Соблазнение Гаспара было инициативой Эмили? Или она это сделала по вашей указке, Сибилла?