— А сможешь? Никогда не слышала, чтобы магические формулы применяли в целительных целях, — недоверчиво прищурила глаза, чем вызвала лёгкую усмешку у мужчины.
— Я мальфар, — произнёс Шейн с авторитетным видом. — Если мы умеем регенерировать за счёт магии, значит, есть вероятность, что при правильном обмене магическими потоками сможем излечить и кого-то другого. Правда, не уверен, что ведьмы способны принимать чужую магию, тем более иного типа. — Он сел напротив, скрещивая ноги и протягивая руки с раскрытыми вверх ладонями.
— Что требуется от меня? — Я удобнее устроилась на каменных плитах, копируя его позу, и, засомневавшись лишь на секунду, вложила свои ладони в его.
— Не сопротивляться, — отозвался Шейн; уголок его губ дёрнулся вверх, отчего на щеке появилась очаровательная ямочка. «И всё-таки красивый…», — успела подумать, прежде чем привлекательные черты заострились и лицо мужчины стало жёстким. Он задумчиво провёл большими пальцами по внутренней части моих ладоней рядом с содранной от падения кожей. Я судорожно сглотнула от нахлынувшего волнения и с трудом поборола желание одёрнуть руки. — Мне жаль, что мы поставили тебя под удар. Я должен был настоять на своём и не позволять втягивать тебя в это. — Я даже потеряла дар речи. Этот гордец что, сейчас извиняется?
— Я обязана Гасу, — размыто произнесла, не вдаваясь в подробности, чем явно вызвала шквал вопросов у мальфара. — И это уже не в первый раз, когда из-за тебя я попадаю в щекотливые ситуации. — Я провокационно стрельнула глазами, но этот поганец сильнее сжал челюсть, давая понять, что извинений за прыжок в логово мар от него не дождусь.
— Давай начнём уже, — буркнул Анварен, убегая от нежелательного разговора. Я торопливо кивнула. С каждой секундой общаться с ним, продолжая при этом держаться за руки, становилось всё более неловко. — Закрой глаза, так будет проще сконцентрироваться. Когда почувствуешь магию, постарайся ухватиться за неё. Только не закрывай каналы, — наставлял горе-учитель. В голове вертелись вопросы: «каким образом хвататься?», «о каких каналах вообще идёт речь?», но вместо этого я послушно прикрыла веки и принялась ждать. Благо, пришлось недолго.
Почти сразу я ощутила тепло, будто оказалась под летним солнышком, а затем ветер приятно окатил разгорячённую кожу; по телу тут же побежали мурашки, я дёрнулась от щекотки, но крепкие руки удержали меня на месте.
— Сосредоточься, — донёсся до слуха недовольный голос Шейна. Вот же вредина. Я поборола порыв показать язык этому заносчивому снобу и снова прислушалась к ощущениям. Солнечные зайчики прыгали по моим рукам, шее, лицу, они будто хотели просочиться внутрь, забраться под кожу, дотянуться до моего естества. Я расслабилась, позволяя им сделать это.
Магия. Вязкая, словно сладкий мёд, и нежная, подобно маленькому котёнку. Я потянулась к ней обоими руками, поймав пушистый комочек и прижав к груди. Она была такой прекрасной и ласковой, что я не задумываясь погладила её в ответ.
— Прекрати, — проворчал мальфар с подозрительной хрипотцой в голосе. Но прежде чем я успела возмутиться и выяснить, что на этот раз сделала не так, почувствовала лёгкий всплеск. Как если бы в спокойное море бросили булыжник. Приоткрыв один глаз я увидела, что вокруг нас прозрачным маревом растекается защитный купол.
— Гас вернулся, — пояснил Шейн, и теперь я заметила за его спиной парня, застывшего статуей в проходе. — Давай закончим, — предложил мой свежеиспечённый целитель, или велел, гаргулия его пойми. Малахитовые глаза были затянуты поволокой хмеля, и если бы я всё это время не находилась рядом, то подумала, что мальфар точно принял чего-то горячительного.
Гаспар не проронил ни слова, пока процесс не завершился. Все порезы и впрямь затянулись, что было нонсенсом и противоречило всем магическим законам, известным мне. Впрочем, я была знатоком неважнецким. Да и на Нобелевскую премию, или что тут у них вместо неё, не претендовала.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Шейна, стирая засохшую кровь со лба рукавом толстовки. Тот коротко кивнул.
— Признаться, я думал, будет сложнее, — рассеивая купол и поднимаясь на ноги оповестил Анварен. — Мне казалось, из-за малой совместимости магических каналов с ведьмовскими, магия будет течь так же медленно, как песчинки в песочных часах. Однако она потянулась с таким рвением… — Он осёкся, будто сказал лишнего, затем, напустив на себя серьёзности, обернулся к Гаспару.
— Ушёл, — отрицательно качнул тот кудрявой головой, поняв друга без слов. — Кэсс, прости меня, ради всего святого! Я не хотел тебе навредить. — С самым виноватым видом вампир подлетел ко мне, чуть не сбив с ног. Я как раз только встала. — И прости, что подверг тебя опасности. Если бы я знал, что сюда сможет проникнуть кто-то ещё. Кто-то столь опасный… Я бы никогда, слышишь, — он дотронулся до моего запястья холодными пальцами, при этом заглядывая огромными голубыми глазами, полными сожаления, в мои. Он так мило и искренне переживал, что я не смогла бы на него обидеться, даже если б захотела, — никогда не попросил тебя о подобном.
— Всё в порядке, Гас, — я приподняла уголки губ и накрыла его руку своей в успокаивающем жесте. Возможно, мне показалось, но, кажется, в этот момент у Анварена дёрнулся глаз.
— Что вообще он здесь забыл? — негодовал провинившийся вампир.
— А ты как думаешь? — Мальфар в очередной раз покосился на наши руки, и было в его взгляде что-то такое, что заставило меня отступить от Гаса. — Сомневаюсь, что он пришёл на экскурсию по катакомбам. Он здесь за тем, за чем и мы.
— Хочешь сказать, он один из них? — У Гаса сам по себе открылся рот от неожиданности. — Но как он пробрался сюда? Как справился с защитой? Думаешь, ему помогли? — Вампир не на шутку взволновался и уставился на Шейна, будто тот знал ответы на все на свете вопросы.
— Определённо, — сдержанно произнёс Анварен. Ему явно удавалось лучше контролировать свои эмоции, чем впечатлительному товарищу. — Тот, кто ему помог, находится внутри этих стен.
На осмысление этой информации Гасу понадобилось несколько мгновений, после чего его пальцы сжались в кулаки, а лицо затопило злостью. Я бочком придвинулась ближе к Шейну: кто знает, как у вампиров с самоконтролем в приступах ярости. А судя по физиономии Гаспара, сейчас именно он и был.
— Эти ублюдки до сих пор в академии! — Гаспар схватился за ворот футболки и потянул вниз, как будто ему не хватало воздуха и он начал задыхаться. Этот всегда весёлый и на вид беспечный парень тонул в пучине отчаянья и злобы. От этого зрелища сердце больно сжалось. Пусть я и не понимала, о чём он толкует, но внутренние терзания, которые сейчас испытывал вампир, не заметил бы разве что слепой. По всей видимости, мои мысли так выразительно отпечатались на лице, что, бросив мимолётный взгляд, Гас поспешил отвернуться. — Значит, всё-таки преподаватель, — рассуждал он вслух, расхаживая по залу и стараясь не смотреть на нас.
— Кажется, я знаю, кто из преподавателей деактивировал защиту, — неуверенно озвучила предположение. Какова вероятность того, что решение моего куратора отправить некоего Айвена в подземные тоннели и рыскавший здесь вампир в этот же день — обычное совпадение?
Гаспар прекратил нарезать круги и в неверии уставился на меня.
— Кто? — Парень так внезапно рванул ко мне, что я машинально попятилась назад и через секунду впечаталась спиной в каменную грудь Анварена. А тому хоть бы хны! Так и продолжил стоять как каменное изваяние, даже не шелохнулся.
Я торопливо обошла эту хмурую груду мышц и под пристальным взглядом присутствующих потопала к центру зала, на ходу пересказывая случайно подслушанный разговор профессора Гримальди и таинственного мужчины. Всё это время я сжимала пальцы от волнения. Что если я неправильно всё поняла и зря оклеветала преподавателя?