Когда осмотр завершился, мы двинулись дальше.
— Может, пока ищем выход, расскажешь, зачем спускалась в подземелье? — мягко предложил старшекурсник, шагая на полшага впереди.
Что же, место, вероятно, было и неподходящим, зато за долгое время мы остались с Бьёрном наедине. А вопросов у обоих накопилось предостаточно.
— Что ты знаешь о вампирах? — спросила, решив зайти издалека. Обычно светлое и лучистое лицо парня потемнело. Желваки напряглись.
— То, что эти ублюдки используют оборотней для своих извращённых обрядов. Ты, наверное, не в курсе, но маги, возжелавшие стать бессмертными, — на последнем слове он усмехнулся, — на практике они вполне себе смертны, если речь не о естественной кончине. Так вот, чтобы получить желаемое, эти чиканутые выродки приносят в жертву оборотня и ведьму. Убив волка, маг перенимает не только его Лунное Проклятие, но и все сверхспособности. За жизнь ведьм он получает долголетие.
Моё сердце заходилось от волнения. Бьёрн знал тонкости Ритуала Бессмертия. Вероятно, ему известно и то, почему о пропавших или убитых оборотнях никто не заявлял. Только вот как лучше выудить из него эту информацию?
— К чему этот вопрос? — Бьёрн отвлёкся от изучения пространства перед собой, замедлил шаг и повернул голову в мою сторону. Проницательные ореховые глаза смотрели на меня, стараясь не упустить ни одного моего взгляда, ни одного движения.
— О чём ты не договариваешь? — Он остановился в метре от следующего поворота, явно не желая больше ходить вокруг до около. — Кэсс, во что ты встряла?
— Если всё рассказывать, никакого времени не хватит. — Я подавила нервный смешок, но волк остался непреклонен. Застыл истуканом и буравил серьёзным взглядом. — Ладно, хорошо, только давай пойдём дальше, — сдалась я, подталкивая парня в нужном направлении. Беседы беседами, а лабиринт сам себя не пройдёт. — Один мой знакомый был насильно обращён в вампира, — начала рассказывать, как только Бьёрн продолжил идти. При этом стараясь говорить коротко, по факту и без подробностей. Дело было не в доверии, а в опасности знаний. К тому же в голове сразу всплыл недовольный образ мальфара, который непременно взбесится, когда узнает, что наш клуб «хранителей тайн» расширился. — В академии есть те, кто причастен к этому. Мы пытаемся найти доказательства их вины и вычислить остальных соучастников. — Я сделала паузу, наблюдая за реакцией собеседника. Бьёрн не уронил челюсть, но некая обескураженность чувствовалась. Выждав ещё секунду, я осторожно спросила: — Возможно, ты что-нибудь слышал о тех беднягах, которых использовали для жертвоприношения? Или знаешь, почему оборотни утаивают их гибель?
— Не намекаешь ли ты, что оборотни покрывают вампиров? — удивлённо нахмурился парень. — Однажды одного парнишку из нашей стаи похитили Проклятые. Спасти его не успели. Впрочем, и маг, рассчитывавший на вечную жизнь, не дожил до рассвета. Отец со старшими волками выследили виновника и не стали дожидаться суда. Но это был единичный случай. Никто из наших ни за что не станет препятствовать правосудию или хуже того — становиться пособником. Разве что… — Бьёрн запнулся, поражённый собственной догадкой.
— Что? — встрепенулась, чувствуя, как ладони стали влажными от волнения.
— Есть одна стая — пятно на репутации оборотней. Вокруг волков из Серебряного Полумесяца роится много гнусных слухов. От устраиваемых охотах на ведьм, до сотрудничества с Проклятыми. Если кто и способен пустить в расход своих собратьев, то только они. Кэсс, пойми меня правильно, но я должен рассказать об этом отцу. Это напрямую касается нашего вида, остаться в стороне мы не имеем права. А тебе и твоему знакомому я советую не играть в детективов, а обратиться за помощью к профессионалам.
Я невольно хмыкнула, вспомнив, что когда-то сама дала похожий совет Гаспару. Однако, если тогда главной проблемой было отсутствие улик и предвзятое отношение к вампирам, то сейчас их значительно поприбавилось. Во-первых, кто-то из выше стоящих начальников намеренно замял дело о чародеях. Во-вторых, неизвестно кто и почему скрывал смерть оборотней. И в-третьих, нужно было ещё разобраться, по какой причине ведьмы молчали о пропавших адептах.
Это подвело меня к двум выводам: либо в Мальфгарде сильно хромает система правопорядка, либо всё это взаимосвязано.
Молчание затянулось, а Бьёрн, по-видимому, ждал от меня ответа. Поэтому, не успев подумать, я ляпнула первое, что пришло в голову:
— Шейн уже беседовал на этот счёт с отцом Нейта.
— Шейн, — повторил оборотень, словно эхо. — Так и думал, что Анварен замешан в этой тёмной истории со взломом защитной системы академии. Держи с ним ухо востро. От этого парня разит неприятностями.
— Пф-ф, — издала я, словно сдувшийся воздушный шарик. — С чего ты взял? — спросила, а лучше бы не открывала рта. Интонация выдавала меня с потрохами. А как иначе? Мне даже не нужно было уточнять, какими ещё такими неприятностями. Всё наше общение с мальфаром было завязано на одних сплошных неприятностях.
Бьёрн внезапно затормозил и выставил руку, как шлагбаум, не пропуская меня. После чего жестами призвал не шуметь и прислушаться. Я так и сделала. И если чуткий слух волка что-то улавливал, то мой абсолютно ничего. Оборотень торопливо скинул с себя ботинки и принялся стягивать кофту через голову. Чёрная ткань послушно заскользила вверх, являя сначала небольшую полоску загорелой кожи, затем каменный пресс, широкую грудь, мускулистые плечи. И вот оборотень-красавец остался нагим по пояс.
— Ты же не собираешься обратиться на глазах у тысячи зрителей? — прошептала я с ужасом, но штаны парня уже поползли вниз. Стало понятно: собирается. Ещё как собирается.
— За углом больше дюжины гремлинов, а нас всего двое, — негромко проговорил Бьёрн, избавляясь от ненужного элемента одежды. — У тебя есть предложения получше? — Кажется, он вопросительно посмотрел на меня. Точно сказать не могла, ведь я уже разглядывала плющ на противоположной стене с интересом ботаника. — Так, мне понадобится твоя помощь. — Меня всё-таки вынудили обратить внимание на раздевшегося парня, а после протянули куртку от спортивного костюма. Я приняла её на автомате, ещё не понимая, чего от меня потребуют. — Не хотелось бы сверкать голым задом перед всеми.
Задавать вопрос: «А передо мной хотелось?» я не стала. Отказаться от столь ответственного поручения тоже не успела. Оборотень уже взялся за резинку боксеров, поэтому я быстренько выставила перед ним импровизированную ширмочку из чёрной вещицы. Не знаю, на что он рассчитывал, но именно пятой точкой он и сверкал перед остальными. Кофты хватало только на то, чтобы прикрыть фронтальную часть. Собственно, он рисковал лишиться и этого прикрытия.
Потому что когда Бьёрн рвано задышал и практически согнулся пополам, его тело начало меняться. Кости трещали и вытягивались, челюсть удлинялась. Да от такого не только задыхаться начнёшь, и взреветь не хуже любого зверя сможешь. Руки мелко затряслись, хотелось отвернуться или зажмуриться, но я не смогла. Зрелище, откровенно говоря, оказалось не для слабонервных.
Несколько учащённых вдохов оборотня, с десяток оглушительных ударов моего сердца — и трансформация завершилась. На месте согнувшегося старшекурсника стоял величественный и грозный волк. Каштановая шерсть блестела, будто бы солнце в небе приветливо улыбалось, а не пряталось за грозными мрачными тучами. Золотистые радужки сверкали решительностью и силой.
Под моим восхищённым взглядом волк осклабился, должно быть, в попытке улыбнуться.
— Можешь сесть сверху, — раздался в голове голос Бьёрна. В этот момент я подумала о двух вещах: хорошо, что ментальные способности оборотней ограничиваются возможностью транслировать свои мысли, а не читать чужие. И как чудесно, что рядом нет Гаспара или Кьяры. Зная этих двоих, кто-нибудь обязательно бы отмочил шуточку о трактовке предложения. — Взобраться ко мне на спину, — поправился парень, и я усомнилась в отсутствии дара читать мысли. — Попробуем проскочить.
Я со скепсисом покосилась на лохматого приятеля. Да, волк был громадным, лапища мощными, но мне с трудом представлялось, как удержаться на нём так, чтобы не повыдирать клоки его прекрасной шерсти. Или ни разу не свалиться к концу забега.