Так мы с ним бежали-прыгали еще часа три. Потом остановились, потому что впереди увидели деревеньку.
– Это что? – спросил я слезшего с меня сотника.
– Это Блуниль, городишко маленький, сотня душ, от силы. Мы от столицы уже недалече. Эля хотите?
– Эля? По-моему, это что-то алкогольное. Местное бухло, да? Ну, давай, пропустим по рюмочке.
Мы отправились к городу-деревне, я на ходу связался с Кэти, спросил, починила ли она генератор. Кэти сказала, что нет, я расстроился и отключил связь.
Мы с Кральдом прошли по дороге, мимо огородов и маленьких домиков местных крестьян. Несколько жителей деревни стояли на улице, разговаривая о чем-то своем, но, увидев нас, замолчали и принялись глазеть на мой скафандр.
На Кральда они не обращали внимания, для них он свой, солдат из клана Красных Драконов. Я же для них – диковинка, чудо и это, честно говоря, мне нравилось. Льстило. Поэтому всем своим видом я изображал уверенность в себе, каждым шагом демонстрируя аборигенам собственную крутизну. Чумазые мальчишки рвались посмотреть на мои «доспехи» поближе, но нервные мамаши хватали их за одежду, затаскивая в дома. Пусть их. Я и так крут, без эскорта из пацанов.
Мы прошагали с Кральдом до большого трактира, который располагался в центре города, рядом с главной площадью.
Кральд поманил меня за собой, мы вошли внутрь, при этом я чуть не снес плечами дверной проем. Трактир оказался полупустым. Трое посетителей что-то ели за столиком у окна, двое других о чем-то тихо разговаривали за столом в дальнем углу, а за стойкой скучал бармен в кафтане и грязном, засаленном переднике. Своими водянистыми глазками бармен глянул на нас, выпрямился, словно аршин проглотил, и, видимо, от удивления раскрыл рот.
Так он и стоял с минуту, пока Кральд не грохнул на стойку местную валюту и рявкнул:
– Эля, хозяин! Кувшин и два кубка!
Бармен пулей куда-то смылся, а посетители уставились на меня, забыв о еде и разговорах. Похоже, они вообще забыли обо всем на свете, глазея на мой супер-СИЧУП. Я припомнил все фильмы, где фигурировали трактиры, вспомнил, как в них вели себя крутые парни, потом поднял забрало и продемонстрировал посетителям свое мужественное и суровое лицо.
Как ни странно, это произвело на них впечатление: все мигом от меня отвернулись, старательно делая вид, что больше не интересуются моей персоной. Меня это вполне устраивало. Я последовал за Кральдом, который указал на столик, находившийся возле дверей.
Осторожно опустившись на жалобно заскрипевший подо мной табурет, я расслабился, довольный собой. Я получил то, чего хотел – немного экзотики. Ну, посудите сами, увидел бы я такой трактир, если бы оставался на «Кречете»? Правильно, не увидел бы. А так – вон, сколько новых впечатлений. Будет о чем детям рассказать. Так им и скажу: «Прикиньте, детки, захожу я в этот странный средневековый трактир и, как ни в чем не бывало, бухаю эль с местным дезертиром. Круто, правда?»
Бармен появился буквально через две минуты, притащив кувшин эля и два кубка. Поставив всю эту посуду перед нами, он согнулся в поклоне и спросил у Кральда:
– Не желают ли господа рыцари что-нибудь перекусить?
– Мессир Иван, вы что-нибудь хотите?
Я почесал подбородок и нахмурился. Есть не очень хотелось, но я все же сказал бармену:
– Тащи меню, дружище, поглядим, что у вас есть.
Бармен непонимающе уставился на меня.
– Что тащить?
– Меню.
– Что это?
– Ну ты, парень, даешь. Меню – это список блюд. Забыл, что ли? На бумажке написаны все блюда, которые вы предлагаете. У вас что, его нет?
– Сожалею, но, кажется, нет, – пробормотал бармен, явно расстроившись.
Мне даже стало жалко беднягу.
– Ладно, приятель, фиг с ним. Просто озвучь. Что у вас есть?
– Оленина, фазанина, свинина, говядина, курица, утка, рыба. Все, что пожелаете, сударь, – скороговоркой сказал бармен.
– Кральд, что хочешь?
– Не откажусь от оленинки.
– Стало быть, оленинка. Давай, действуй, тащи дичь.
Бармен ретировался. Я был очень горд собой. Не зная местных правил поведения и традиций, я сумел заставить бармена сделать то, что я от него хотел, причем максимально эффективно. Об этом я тоже детям расскажу: «Что, детки, думаете легко сделать заказ в трактире? Ого-го, как сложно. Особенно, когда бармен не знает, что такое меню».
Оленину нам принесли через полчаса, я прокомментировал это фразой об ужасном средневековом сервисе, был не понят и гордо замолчал, занявшись дегустацией. Оленина оказалась вполне сносной, можно даже сказать, что вкусной.
Кральд быстро разлил по кубкам эль, мы чокнулись и выпили за наше здоровье. Потом выпили за успех нашего предприятия. Потом – за нас. Потом – за смерть Чундарку и коварным завоевателям.
На следующем тосте – за процветание короля Стампина – у нас кончился эль.
Мы тут же заказали еще.
Потом у нас кончилась оленина.
Заказали еще.
Так мы сидели за столиком, пили, ели, хмельной эль бурлил у меня в крови, и жизнь казалась мне прекрасной и удивительной.
Потом мы начали петь. Я тянул «Подмосковные вечера», «Ох, мороз, мороз» и «Ой, летят космолеты», а Кральд мычал вместе со мной, якобы подпевая. Потом он принялся горланить что-то из местного фольклора, и настала моя очередь подвывать. В трактире никого не осталось, кроме бармена – все местные разбежались, видимо, опасаясь, что мы в своем буйном веселье наломаем дров. В общем, они оказались провидцами.
Потому что через некоторое время в трактир вошел патруль. Как я понял, местная военная полиция. Четверо солдат, в новеньком красно-черном обмундировании остановились у дверей, разглядывая нас сквозь глазные щели своих шлемов. Вперед вышел громадный детина в роскошной кольчуге вороненой стали, с металлическими налокотниками и наколенниками. На его плечи был накинут темно-красный плащ, на поясе слева висел внушительных размеров меч, а на грудном панцире красовалась искусная гравировка, изображающая дракона, стоящего на задних лапах.
Кральд, увидев солдат, принялся нервно хихикать и тереть шею. Я так понял, он уже мысленно прощался с головой. Я же, как ни в чем не бывало, хлебнул эля и уставился на мужика с гравировкой, который с явным неодобрением нас рассматривал. Вернее, это я подумал, что с неодобрением, потому что его лица я не видел.
– И чего? – спросил я у детины, который явно был командиром патруля.
– Мессир Иван? – спросил тот.
Так, значит, нас заложили местные крестьяне. Вот ведь сволочи. Стукачи чертовы. Я подумал – соврать или не соврать, и почему-то решил сказать правду.
– Так точно, – заплетающимся языком подтвердил я.
– Прошу вас следовать за нами, – командир указал на дверь.
– А какого я за вами должен следовать? – невежливо спросил я.
– Вы нарушили договор с чародеями, и мне приказано доставить вас на ваш корабль, где вы будете содержаться под усиленной охраной.
После его слов часть эля выветрилась у меня из головы. Кральд продолжал хихикать, мне же почему-то стало не до смеха. Я решил начать переговоры.
– Тебя как звать?
– Капитан Ардол.
– Капитан? О! Я тоже капитан. Значит, мы найдем общий язык!
– Мессир Иван, мне запрещено, как вы изволили выразиться, «находить с вами общий язык». Прошу вас следовать за нами.
Я успокаивающе поднял руку, в которой по-прежнему был кубок с элем.
– Погоди. Давай лучше выпьем.
Ардол спокойно положил ладонь на рукоять меча и сказал:
– Должен вас предупредить, что чародей Алегронд – лично! – позволил мне использовать силу, в случае вашего неповиновения.
– Да пошел твой Алегронд…
В этот момент табуретка, изрядно расшатанная мною, наконец, не выдержала моего веса и с треском сломалась. Я грохнулся на пол, расплескав эль на свой СИЧУП. Что произошло потом, я помню смутно, но общую картину произошедшего восстановить я все же смог.
Кральд, продолжая хихикать, метнул в Ардола кувшин с остатками эля. Капитан не успел увернуться и получил мощнейший удар прямо в голову, скрытую шлемом. Эль, видимо, залил ему лицо через визор и дыхательные отверстия, потому что капитан схватился за голову и принялся стаскивать с себя мокрый шлем. Его солдаты, тем временем, обнажили клинки и бросились на меня и сотника, но Кральд ловко перевернул стол и таким образом отгородил себя и меня от нападавших.