— Не дай Бог! Хоть бы этого никогда не случилось! — воскликнул Джеффри.
— Но если тебе так нравится наука, папочка, почему же ты так редко ищешь новых познаний? — спросила Корделия.
— Не так уж редко, — обиженно возразил Род. — Я всегда нахожу время перелистать книженцию-другую.
— Да уж, ты читаешь такие книжки, какие другие не читают, — заметила Гвен.
— Что же до исследований, — добавил Векс, — то у вашего папы просто не всегда хватает времени для таких радостей.
— А в этом году почему-то нашлось, — въедливо проговорила Корделия.
— Да, и это было так приятно, — усмехнулся Род и блаженно потянулся. — Похоже, на Грамерай нахлынула волна мира и спокойствия. Уж месяцев десять как все тихо. И когда ваша мама вежливо намекнула мне, что я болтаюсь под ногами…
— О, я помню, как вы говорили про то, что папа уже давно не был в замке…
— Ну да, да. Тот самый разговор. Ну, и я отправился к своему звездолету и там с превеликим удовольствием потрудился в лаборатории. Она невелика, но все-таки места хватает…
— Неужели ты никогда так и не покажешь нам, где это? — сердито осведомился Джеффри.
Грегори промолчал. Он уже догадался, где спрятан отцовский звездолет, но не осмеливался наведаться туда.
— Тебе там будет неинтересно, Джеффри. Оружия там совсем мало, — сказал Векс, покуда Род размышлял над тактичным отказом. — А вот лаборатория на корабле хороша для самых разных исследований, и вот ваш папа поработал там, чтобы узнать, сумеет ли он изготовить молекулярную схему, которая могла бы действовать как псионный передатчик.
— Угу. Успех получился относительный, — поспешно встрял Род, дабы избежать критики. — И все же какая-то польза от этой схемы может воспоследовать. Да я и сам с ней поэкспериментировал бы, если бы только… — Он вопросительно взглянул на Векса.
— Не стоит скрывать от них правду, — сказала Гвен. — Теперь камень там, где он никому не причинит вреда.
— Что? Что такое? — озаботился Магнус. — У камня есть какое-то свойство, про которые ты нам не сказал?
— Скорее побочный эффект, нежели свойство, — уклончиво ответил Род. — Дело в том, что этот кристалл не просто переводит одну форму псионной энергии в другую — он возвращает силу эспера к ее источнику.
— Это значит, что если я пожелаю поднять, например, валун силой мысли, то поднимет, наоборот, меня? — вытаращив глазенки, спросил Грегори.
— Себя мы поднимать и так умеем, — буркнул Джеффри.
— Я не умею, — сварливо проговорила Корделия.
— Тебе бы и не захотелось, — успокоил ее Род. — Импульс мысли черпает энергию из окружающего мира и возвращается к тебе усиленным вдесятеро.
Грегори еще сильнее выпучил глаза.
— Стало быть, мои собственные мысли вернутся ко мне еще более сильными?
— О, вот это здорово! Вот так штука! — восторженно воскликнул Джеффри. — Я бы с ней горы двигал, стены рушил!
— Конечно, — кисло проговорил Род, — если бы мы могли придумать, какая энергия преображается в телекинез, и если бы эту энергию можно было направить на стену. Но этого не происходит. Она бьет по тебе.
— Если ты попытаешься разрушить крепостную стену, Джеффри, — объяснил Векс, — эта затея обернется против тебя и разрушен будешь ты.
Джеффри сразу одумался.
— Нет, тогда, пожалуй, мне такого не надо.
— Только лишь «пожалуй»? — презрительно осведомилась Корделия, искоса глядя на брата.
— Но это еще не самое худшее, — продолжал Векс равнодушно, без эмоций. — Эта вдесятеро усиленная мысль будет направлена на тебя, и стена вернет ее к тебе в разум усиленной еще вдесятеро…
— Это получится в сто раз сильнее! — ахнула Корделия.
— Вот именно. И стократно усиленный сигнал отразится, а потом вернется усиленным еще в десять раз.
— В тысячу раз… — вырвалось у Джеффри. Он, похоже, начал четко осознавать весь ужас возможного развития событий.
— Да, Джеффри. Такое явление называется петлей обратной связи. И будучи неуправляемым…
— Оно может спалить наш разум, — прошептал Магнус.
— Может, если ты почти сразу же не прекратишь направлять свою мысль на объект. К счастью, вашему папе хорошо известно, что такое обратная связь, и он прекратил эксперимент, как только ощутил, что его мысленная энергия возвращается к нему. Но даже при этом у него жутко разболелась голова, и я наблюдал за ним целые сутки, опасаясь повреждения головного мозга.