— Это вы все тут, поди, больные, если вам так дергаться охота!
Но парнишка словно бы и не услышал. Он повернул голову и уставился в глаза девочки, приплясывавшей позади него.
— Что же это за музыка такая, что она командует вашими ногами? — спросил малыш Грегори, с трудом поспевая за танцорами.
— А это наша музыка! — отозвалась девочка рядом с ним. — Она как раз для нас!
— И вы даже не имеете власти над собственными ногами?
— Ну и что? — рассмеялась девочка. — Мне очень даже нравится, что выделывают мои ноги!
— Нужно сопротивляться! — стала уговаривать ее Корделия. — Надо так, чтобы ты была сама себе хозяйка!
Девочка посмотрела на нее так, словно перед ней предстало жуткое чудовище.
— Что же ты за девочка такая, если не желаешь, чтобы тобой управляли?
— Я нормальная! Я принадлежу себе самой и не желаю быть чьей–то игрушкой! Неужто ты не видишь, что эта назойливая музыка лишает тебя права быть самой собой?
— Да нет! Это глупости какие–то! — возразила другая девчушка, весело смеясь. — Это же просто забава! Веселого как!
— Это вам кто сказал? — в ярости вопросила Корделия.
— Как — кто? Да сами камешки все время про это твердят!
— А музыка–то какая славная! — сверкая глазами, прокричала третья девочка. — Как услышишь ее — и сразу будто кровь вскипает и все тело так и поет!
Корделия испуганно вытаращила глаза.
— Но уж конечно, вы не верите в ту гнусную ложь, которую тут распевают!
Первая девочка нахмурила бровки.
— Это какая же тут ложь, не пойму?
— И никакой тут нет лжи, а самая что ни на есть правда! — выкрикнула еще одна девчонка, приплясывавшая чуть дальше, ближе к хвосту цепочки. Она была ростом выше остальных, пухленькая и очень хорошенькая. Она улыбнулась Магнусу и кокетливо потупилась. — Слова–то все какие — про любовь!
Магнус глядел на нее будто зачарованный, но все же ему удалось овладеть собой и сказать:
— Эти слова не о любви, а о жаркой необузданной страсти, телесной похоти.
— Какая разница? — непонимающе пожала плечами девочка, снова улыбнулась, откинула плечи назад, потянулась к Магнусу губами. — Ну почему ты не танцуешь? Тебе нехорошо с нами?
— Нет, — выдавил Магнус. — Нехорошо. — И солгал.
Девочка это сразу поняла.
— Меня зовут Лалейна. Неужто ты и впрямь не хочешь получить свою меру радости?
— В том, чем вы занимаетесь, нет ни меры, ни правил, — буркнул Магнус, но его ноги сами задвигались в такт, приноровились к шагу девочки. Он не спускал глаз с ее лица.
— Да зачем они нужны? — выдохнула Лалейна. — Мы совсем юны! Живи да радуйся! Если не сейчас жить в свое удовольствие, так когда же?
— Пляши давай, — распорядился мальчишка, подергивавшийся в танце позади Магнуса, — или проваливай с дороги. Мы поем — и можно сказать, воспаряем, а вы нас своими нравоучениями к земле тянете.
— Может, ты и танцевать–то не мастак? — язвительно осведомился парень ростом с Магнуса.
— Тот нам не друг, кто с нами не пляшет, — ухмыльнулся третий мальчишка.
Лалейна запрокинула голову, провела губами по щеке Магнуса. Юноше показалось, что его ударило молнией. Он замер, и все танцоры остановились. Все стояли и смотрели на него, улыбаясь и затаив дыхание.
Тут не выдержала Корделия и прокричала:
— Ах вы, поганки! Ах вы, развратные и подлые Лилит! Неужто вы вознамерились увлечь моего братца с собой?
— Я бы очень даже не против, — проворковала одна из девочек. — Всем сердцем бы этого желала.
— И телом, — добавила Лалейна, глядя Магнусу прямо в глаза.
— Не будет он с ними танцевать! — в отвращении выкрикнул Джеффри.
— Он в сомнениях, — отозвался Грегори, выпустил руку девочки, державшей его, и бросился к старшему брату.
— Магнус, очнись! Они наводят чары, они околдовывают тебя!
— Да какие тут чары! Просто забава — и все! — возмутился один из танцоров.
— Вы все тут бессердечные нахалы! — бушевала Корделия. — Для вас женщина — просто игрушка!
— Не верь им! — крикнул Грегори Магнусу. — Они хотят заморочить тебе голову, чтобы ты тоже, как они, только переставлял ноги под музыку да мотал головой, как дурачок!
— Ну попробуй, отдайся музыке целиком, — стал уговаривать Магнуса один из мальчиков. — Ты не поверишь — какая это услада, как от нее кружится голова!
— Держись! — воскликнул Грегори и схватил старшего брата за руку. — Ты человек, а не какая–нибудь там безмозглая марионетка.
— Музыка прекрасная, музыка — это все! — горячо возразил еще один мальчик. — Погрузитесь в нее, пусть она несет вас, словно волны! А потом протяните руку и найдите руку друга, прикоснитесь к ней, погладьте ее!
— Ты знаешь, что хорошо, а что плохо! — не унимался Грегори. — Ты сам так часто говорил мне об этом! Ты говорил, как это плохо — позволять другим думать за тебя! Так насколько же хуже тогда позволять какой–то там музыке лишать тебя разума?!
— Верно, — вымолвил Магнус, и его лицо посуровело. С большим усилием он зажмурился, покачал головой и отвернулся от Лалейны. — Я по–прежнему сам себе принадлежу.
— Если так — то ты не с нами! — выкрикнул плечистый парень. — Уходите! Прочь отсюда!
— Ты сказала, что мы — всего–навсего игрушки, да? — воскликнула девочка не старше Корделии. — А чего нам еще желать? Вы просто завидуете нам из–за того, что у вас нет того, что есть у нас!
— То, что есть у меня, — только мое! — пылко отозвалась Корделия. — Сама подумай, что ты несешь? Ты готова отдать себя мальчишкам, которые видят в тебе только игрушку и ничего больше?
Цепочка танцоров огласилась недовольным ропотом. Потом девчонки насупились и шагнули вперед.
— Ишь как разговорился! — крикнул один из мальчишек, наступая на Грегори. — Надо тебе рот заткнуть! — Он наклонился и набрал пригоршню земли.
— Держись подальше! — Джеффри проворно заслонил собой младшего брата и вперил в обидчика гневный взгляд. — Ты его пальцем не тронешь!
— Если так, то мы тебя закопаем! — прокричал самый рослый парнишка, злобно взревел и бросился на Джеффри в сопровождении еще нескольких мальчишек.
— Ты слишком распустила язык, — прошипела сквозь зубы Лалейна, в упор глядя на Корделию. — Получай, барышня кисейная!
Магнус забежал за спины братьев, схватил двух мальчишек за ворот и толкнул их к высокому парню. В это время Джеффри избавился от третьего обидчика, нанеся ему резкий удар левой рукой в челюсть снизу и прямой — правой в грудь.
— Вам не притронуться к моим братьям, покуда я смогу держаться на ногах! — сердито бросил Магнус.
— Ну так мы тебя уложим на лопатки! — гаркнул долговязый. — Наваляем ему, ребятки!
Все мальчишки, как один, дружно взревели и бросились к Магнусу.
А девчонки завизжали и накинулись на Корделию.
— Отгоним их! — прокричал Магнус, схватил братьев за руки, а Грегори успел взять за руку Корделию. Лица всех четверых Гэллоуглассов окаменели от напряжения, воздух вокруг них замерцал буквально за секунду до того, как свора разъяренных мальчишек и девчонок с волчьим воем набросилась на них…
…и налетела не невидимую стену.
Их отбросило назад, и они с изумленными и испуганными криками попадали на землю.
— Да они колдуны! — взвизгнула Лалейна.
— Если так, то нам пора сматываться, — сквозь стиснутые зубы произнес Магнус. — В путь, ребята!
А по толпе озверевших от злости танцоров треском взрывающегося пороха прокатилось:
— Колдуны! Колдуны! Колдуны!
— Так спалим же их! — выкрикнул долговязый парень, и толпа ответила ему дружным ревом.
Но Гэллоуглассы уже исчезли за поворотом лесной тропинки, и пустившиеся за ними в погоню подростки налетели на громадного черного коня. При столкновении послышался набатный звон. Мальчишки и девчонки отскочили назад, заметались. Они пытались обойти коня, пролезть у него под брюхом, но Векс ловко прыгал и приплясывал на месте, и получалось так, что он все время загораживал недругам своих подопечных дорогу. Как бы то ни было, в конце концов им все же удалось просочиться вперед, и они с дикими воплями устремились вслед за своими жертвами.