– Теперь нам хана, – прошептал Шелл на ухо магу Виртусу. Но в наступившей тишине его услышали все, кто был в зале.
Словно бы ставя точку в деле неудавшихся переговоров, пространство перед князем Вордаком прорезала яркая огненная вспышка, и в левый подлокотник его кресла вонзилась грубая железная стрела с оперением из совиных перьев. Если бы Карпатский Князь не убрал в этот момент руку, ему раздробило бы ее вчистую, как дорогую инкрустацию подлокотника, в мгновение разлетевшуюся на мелкие крошки.
Этот инцидент даже неугомонный Шелл не взялся прокомментировать и лишь протяжно, с присвистом, вздохнул.
Глава 2
Мольфар
Темный лес полнился таинственными ночными звуками.
Где-то выли – тоскливо и пронзительно. Вой тянулся и тянулся, похожий на тяжкий, безысходный плач, проникал в самое сердце, теребя и терзая нервные струны, словно обезумевший от страха музыкант. Хотелось спрятаться или, наоборот, тоже завыть – разделить чужое уныние, выплеснуть собственное отчаяние.
Но вот на небе показалась первая луна, а вслед за ней и ее сестрица. Свет обеих лун мгновенно пробился сквозь тесно сплетенные ветви деревьев, – чернота леса распалась на тысячи уродливых изломанных силуэтов, нагоняя еще больший страх на ту, что случайно забрела в лесное царство.
Сидеть на толстой ветке было неудобно, зато безопасно. Прошло несколько часов с того момента, как Каве забралась сюда, опасаясь хищников, идущих за ней по пятам. Вот уже три ночи подряд за девушкой повсюду следовали серые тени неизвестных зверей, по очертаниям смахивающих на крупных волков. К счастью, они не приближались, сохраняя определенную дистанцию, но Каве слышала их недовольное глухое рычание. И сейчас, с опаской вглядываясь в ночную тьму, девушка была уверена, что этот жуткий плачущий вой – их глоток дело, ее преследователей. Сможет ли она сегодня поспать? Хоть на несколько часов отключить сознание от шумного и таинственного лесного многоголосья…
Да, этот ночной чародольский лес был страшен, но куда больше пугала девушку неизвестность, подобная долгой извилистой дороге, пропадающей где-то там, в тумане далекого и неопределенного будущего.
Каве решила для себя: если Великий Мольфар не появится до следующего утра, она просто пойдет дальше наобум, куда глаза глядят, пока этот лес не закончится.
Правда, путешествие уже растянулось на трое суток. Ее желудок сводило от одного воспоминания о горьких сыроежках. Иногда удавалось найти белый гриб или «оленьи рожки»; тогда Каве заставляла вспыхнуть несколько веток, быстро поджаривала грибы на небольшом огне и спешно ела, одновременно гася костерок и быстро развеивая дым. После чего спешно продолжала путь, опасаясь возможной погони. Да, если бы не три мохнатые тени, появлявшиеся поблизости с наступлением темноты и преследовавшие до самого рассвета, Каве могла бы поздравить себя с довольно успешным выживанием в лесу этого нового волшебного мира.
К сожалению, пребывание в Чародоле серьезно отражалось на ее магических навыках: сейчас Каве могла зажечь только слабый огонек. Не удавалось ни одно заклинание выманивания, с помощью которого так просто добыть любую вещь, любую еду! Все попытки девушки воссоздать хотя бы маленькую, несложную иллюзию, вызвать клубок или градовой нож из личного астрального хранилища, имеющегося у каждого мага, не приносили результатов.
Что же это за чародейный мир, где нельзя колдовать?! Лишь сухая ветка вспыхивала крохотным лепестком пламени, повинуясь сердитому взгляду Каве, давая возможность поджарить грибы. Конечно, ее очень радовало, что атмосфера другого мира позволяет дышать полной грудью, деревья похожи на деревья, грибы оказались обычными грибами, а ягоды ранней земляники – ягодами ранней земляники. И если бы не две луны, с наступлением сумерек выползавшие на небо (одна – обычный сияющий желтый диск, а другая – кругляш в два раза больше, но имеющий менее яркое свечение), Каве сочла бы прародину карпатских колдунов довольно обычной. Потому что кроме второй луны ничего такого волшебно-удивительного ей не встретилось. Наоборот – даже ее личные чародейные способности исчезли в один миг, словно утренний сон!
Судя по всему, Дверь в Скале вывела Каве из Карпатских гор в самую лесную глухомань Чародола, и было совершенно непонятно, можно ли разыскать поблизости человеческое жилье. Деревья здесь росли высоко и густо; иногда встречались поваленные бурей стволы, но среди них не было спиленных или срубленных – видать, дровосеки редко захаживали в эти чащи. Каве часто приходилось взбираться на холмы, а на узких, заросших диким кустарником и терном тропках попадались камни и куски слоистой породы – наверное, где-то поблизости находятся невысокие горы. Возможно, стоило взобраться на одну из них и хорошенько оглядеть окрестности.