- А почему камни рассыпались? – практичный Данила интересовался более насущными вопросами.
- В них тоже есть вода, с учётом зимней изморози они подверглись большему разрушению, чем летом.
- Жмырь знает что! – Пелагея скрестила руки на груди, - В любом случае вам лучше не высовываться, пока не узнаем что и почему.
- У меня такое чувство, будто все «что» лежат в могилах, а «почему» давно забыто, - неуверенно проговорила Светлана.
- Только не у драконов, - парировала Риз.
- А причём здесь драконы? – удивилась Пеланья, - меня больше интересует дезинформация магического сообщества и кто за этим стоит?
- Скорее уж стоял, - поправила Риз, - вы, люди, такие недолговечные, а память так ещё короче.
- У нас кроме старейшин тоже спрашивать особо не у кого, - вымолвил Тирз, - а те сидят все при дворе или разлетелись по разным концам света.
- Придворных лизоблюдов ещё расшевелить надо, - пригубила вино бабуля, - их так просто на откровенность не вызовешь, того и гляди как бы самого соловьём петь не заставили. Вот разве что Халкона можно развести…
Рубиновая жидкость поблескивала в свете свечей, кошачьи глаза задумчиво смотрели вдаль, воспоминания душещипательного рассказа бывшей соседки – подруги, чуть не лишившейся единственного сына, надёжно хранились в закромах памяти.
28. Дела давно минувших дней.
Молодой, не разменявший даже вторую сотню лет медный дракон подозрительно зачастил в восточные приделы Уральских гор. Несмотря на строжайший запрет в отношении людей, Халкон ничего не мог поделать со своими гормонами, а они однозначно высказывались в пользу черноволосой волоокой девы, что жила в какой-то сотне вёрст от его родовой долины. Мысль о наказании за столь опрометчивую связь успешно блокировалась эндорфинами[1], а вскоре к ним присоединились и дофамины[2], так что у разума не осталось никаких шансов. Кто из этих гормонов отвечал за трансформацию – неизвестно, но каким-то невероятным образом парень мог приобретать человеческий облик по мере приближения к объекту своего вожделения.
- О, Виринея, ты сводишь меня с ума! - он зарылся лицом в душистый шёлк роскошных волос.
Красавица томно вздохнула и довольно улыбнулась пролетавшей мимо стрекозе, хаотично фланировавшей над свежесмётанными стогами душистого сена.
- Что поделать, девушка я честная, и, хоть и вскружил ты мне голову пуще хмеля, всё равно не уступлю, только после свадьбы, - настаивала скромница. Не то, чтобы она полностью отказала в доступе, но дальше поцелуев и расплетения косы воли не давала.
- Знала бы ты, как всё непросто! – в который раз посетовал парень.
- Можно подумать, мне легко! Вот ты говоришь, мол, будь моей, а потом что? Я даже не знаю, из какой ты деревни, что скажут на это люди?
- Да кому нужны эти условности! – горячился дракон, - я увезу тебя к себе, и ты никогда больше никого из них не увидишь.
Вздрогнув от подобной перспективы, та испуганно взглянула на странного ухажёра.
- У тебя ведь нет родителей, только тётка…
- В том-то и дело, я не хочу терять с ней связь.
- Посмотрим, может, и её к себе потом возьмём, - задумчиво пробормотал медноволосый. У них как раз одна из горничных собралась замуж за служащего из соседнего клана Исарно, а кухарка совсем старая: порой рябчиков обжарит до угольной корочки – есть невозможно, так что новая рабочая сила придётся кстати. Лишь бы всё без истерик обошлось!
- И что тебе мешает хотя бы прийти да познакомиться с ней? – недоумение плескалось в серых с поволокой глазах.
- Нельзя, чтобы меня кто-нибудь видел, даже мельком.
- Надо же какой таинственный, особенно глаза, - подколола собеседница.
Трансформация трансформацией, но зрачки упорно продолжали оставаться вертикальными.
- Я ведь говорил, это всё из-за той змеи, - в очередной раз ответил крепыш.
- Меня тоже в детстве уж кусал, но ничего такого не произошло, а соседа моего, Федьку, вообще четыре раза цапали.
- Так то уж, а меня очковая кобра чуть в могилу не свела! Хорошо, что папа яд вовремя отсосал, и так две недели в постели провалялся в лихорадке.
Девушка лишь приподняла брови, отряхнула соломинки с подола и стала заплетать пышную косу. Парень молча наблюдал за проворными пальцами и тихо сглатывал слюну. Приведя себя в порядок, она плавным кошачьим движением поднялась на ноги, на прощанье лишь косо глянув на встрёпанного недотёпу.
***
- Ты уверена, что он придёт? – Черноволосая, почти стройная женщина помешивала аппетитно булькавшую похлёбку.