- С добрым утром, - низким сексуальным голосом поприветствовал дракон, – прелестно выглядишь.
Похоже, мои предположения ошибочны, уж больно довольное выражение лица у неурочного посетителя. Разве что он решил лично съесть меня на завтрак…
Его умопомрачительный взгляд скользил от всклокоченной головы до пальцев босых ног, видневшихся из-под укрытия, попутно рассматривая все мелочи моего пребывания в этой огромной кровати. Заметив край полотенца, он с усмешкой потянул его на себя, вынудив приподняться. Скользнувшая по коже ткань заставила ещё острее почувствовать свою наготу.
- Что ты здесь делаешь, нахал?! – проснулся, наконец, здравый смысл.
- Проверяю самочувствие своей очаровательной гостьи, - невозмутимо ответили мне, отшвыривая влажную тряпку прочь. Это движение привлекло внимание, и я увидела, что мужчина одет лишь в домашние штаны, и те на хлипких завязках. Внушительные мускулы играли под кожей, заставляя сердце биться чаще.
- С каких пор это делают почти нагишом? – неожиданная хрипотца вылезла в самый неподходящий момент.
- С тех самых, как стали принимать в неглиже из одеяла, - чувственно изогнув губы, поддразнил наглец.
- Я не виновата! Просто не успела ничего сделать, когда ты сюда вломился! – голос прозвучал возмутительно беспомощно, хотя собирался дать отпор.
- Это всё неважно, - дразнящее произнес мужчина и начал приближаться, - ты так прелестна, нежна и беззащитна, - он наклонился к шее и втянул воздух, - и так восхитительно пахнешь…
Такого поворота я точно не ожидала! Тело охватило безумное напряжение, даже отдалённо не напоминавшее обычную реакцию на беспардонное поведение хомо мужчинос. Нет, это чувство было сродни томительному предвкушению, когда ты, гуляя по жаре, вдруг натыкаешься на киоск с мороженым. Внутри раскручивалась спираль странного, животного чувства, дыхание остановилось, а разум, судя по всему, и не пытался опомниться. Его губы коснулись, наконец, кожи, отчего я сначала замерла, а потом выгнулась дугой навстречу. Радость от защиты одеяла перешла в досаду. И куда подевалась моя извечная стыдливость? Его сильные руки бережно убрали упавшие на лицо пряди, и наши губы встретились. Казалось, совсем небольшой орган тела, а такое чувство, что они занимают половину тебя или около того, настолько остро и всеобъемлюще ощущалось это прикосновение. Поначалу это действительно было просто прикосновение, пока страсть не охватила нас и слово «приличие» осталось далеко за дверью.
Я никогда так не целовалась, если можно считать полноценными полупьяные лобзания с парой невнятных кавалеров. Мой первый поцелуй носил скорее исследовательский характер и был подарен малознакомому парню после школьной дискотеки. Больше я его не видела: то ли поцелуй не впечатлил, то ли тоже просто практиковался. Второй был более осмысленный и почти трезвый, но столь же безрезультатный. «И что в этом находят остальные?» - подумала я тогда и бросила это гиблое дело.
Его наглый рот спустился к ключицам, вызвав долгий стон, бесцеремонные руки скользнули под одеяло, выколупывая из него на поверхность. Убрав последнюю преграду, Тирз полностью залез на кровать и решил ни в чём себе не отказывать, пустившись в занимательное исследование открывшегося плоскогорья. Тело охватил потрясающий жар, сделав его лёгким, практически парящим, я застонала еще сильнее и почувствовала прохладу в области лба. Смутно сознавая, что это вряд ли должно сопровождать любовные игры, я попыталась открыть глаза. Как ни странно, но этого сделать не удалось. Встревоженный голос настойчиво звал, ощущение легкого потряхивания за плечо постепенно возвращали к реальности.
- Девочка, с тобой все в порядке?
Я снова застонала, только теперь от разочарования ускользавшего блаженства. От повторного встряхивания веки, наконец, смогли разомкнуться, правда, без особого энтузиазма. Проморгавшиеся глаза увидели отнюдь не Тирза – его мать обеспокоенно смотрела на меня. Досада медленно перетекла в жуткое смущение.
- Ты плохо себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Ты так стонала, надо было осмотреть тебя, прежде чем отправлять спать, - беспокойно заговорила потрясающей красоты женщина. Её сиреневые глаза приютили несколько золотистых искорок, которые выглянули под лучами утреннего солнца. Платиновые волосы лежали безукоризненно, а безупречная кожа вызвала у меня острый приступ осознания собственного несовершенства.
- Нет, всё в порядке, - хрипло, почти как во сне, ответила я, - мне просто приснился кошмар.