так звали мастера, пытался обучить меня искусству игры. Бой шёл с переменным успехом, но в итоге азы были освоены и, прижимая к сердцу окарину[1], я занялась поисками менее людного места для тренировки. Оставшиеся достопримечательности никуда до завтра не денутся, а вспыхнувшее вдохновение может вернуться нескоро. Вероятнее всего, к его повторному пришествию тот минимальный навык, что я получила от мастера, покинет оперативную память, так и не сохранившись в основной.
Хаотичное плутание вывело на берег реки Тара. Заходящее солнце вызолотило и без того жёлтую воду в густой, тягучий цвет гречишного меда: тёмного, обволакивающего язык и доставляющего изысканное удовольствие небольшой горчинкой послевкусия. Крутой песчаный спуск уходил в воду и не вызывал особого желания им воспользоваться. Присев на краю обрыва, я начала неспешное захватывающее исследование тональных возможностей моего нового сокровища, я бы даже сказала «прелести».
На следующее утро начался праздник. Приехало множество музыкантов, певцов, ремесленников и простых тунеядцев вроде меня. Со всех сторон что-то пиликало, бренчало, стучало и подвывало. Тонкий девичий голос мило интонировал страстной гитаре, барабанная партия соседней группы заводила бойким ритмом, вторя ирландскому мотиву скрипки, но всё это мало соответствовало понятию «исконные русские традиции», которые были обещаны. Что ж, подождём, что будет дальше! На одном воистину незабываемом соло с гуслями странного строя, когда дрожащий голос, помимо хромоты на все семь нот, окончательно ушёл в другую тональность, мои уши объявили срочный перерыв и предложили удалиться.
Проходя мимо людей, яростно что-то обсуждавших, мой слух уловил весьма занимательный разговор:
- Богиня Лада завещала женщинам хранить очаг и рожать детей, а не тягаться с мужчинами в том, в чём им никогда не сравниться! – ораторствовал коренастый мужичок, потряхивая всеми своими обильно произраставшими волосами, тронутыми налётом седины.
На этой фразе я замедлила ход, ожидая ответной реакции.
- Ты бесконечно прав, учитель, - подобострастно кивало несколько женщин, - порядок превращается в хаос, когда нарушают равновесие.
Хм, с последним я, пожалуй, соглашусь, хотя, смотря какой порядок…
- Все должны знать своё место, а не идти против природы в угоду наживе и тщеславию, - продолжал разливаться бородатый соловей, - как свинья не может летать, так и бабам не дано постичь мужское!
На этом месте я поняла, что слишком практичная для подобных дискуссий, даже, несмотря на наличие трёх тараканов в голове. Иногда, правда, ощущалось присутствие четвёртого, но доказательств пока не представилось.
Отыскав Андрея, я похвасталась своими достижениями. Тот одобрительно качал головой и ухмылялся в бороду, параллельно создавая очередной шедевр на гончарном круге. Сегодня он проводил мастер-класс по керамике, лихо управляясь с тяжёлым механизмом. Из-под его умелых рук выходили изящные и в то же время крепкие заготовки. Казалось, что он почти ничего не делал, а лишь поглаживал вращающийся кусок глины, периодически смачивая его водой. А бесформенный комок сам собой изгибался и становился сосудом… Что ж, кажущаяся простота процесса быстро закончилась, когда за дело взялась я! Какой там горшок, даже тарелка вышла кривая. Если быть совсем точным, то получившееся недоразумение можно смело назвать очень упитанным блюдцем. К моему тайному злорадству, хохотавший над женской неумелостью рыжеватый парень мало чем отличился, когда сам принялся за дело. Выковыривая глину из-под ногтей, я искренне радовалась, что прихватила крем для рук – кожу начало ощутимо стягивать.
И вдруг совершенно случайно взгляд поймал Розу! Она стояла в стороне и сердито смотрела на меня, затем показала на шею и погрозила пальцем. Я шагнула в её сторону, но та отвернулась и растворилась в тени деревьев, оставив озадаченно шуршать кустиками в поисках беглянки. Впрочем, без особого успеха. Цыганка напомнила про кулон, который оказался чрезвычайно тёплым, а повесив его на шею, я временно отключилась от окружающей действительности, настолько сильно и внезапно меня охватило полное умиротворение. Следом пришёл зверский голод. Жалкий огрызок оставшегося от завтрака яблока полетел в урну, не прошло и пары минут. Кое-как дождавшись обеда, я смела всё, что приготовили «искусные» поварихи за считанные минуты. В иной ситуации, возможно, я бы попривередничала, но сейчас было всё равно. Андрей, к которому я набилась в компаньоны по столу, посмеялся и отжалел от своей пайки сдобную булочку. Желудок её благодарно встретил, отозвавшись довольным урчанием. Удивление собственной прожорливости отступило под натиском необычных ощущений: по телу разлился жар, кончики пальцев стало покалывать, а голова закружилась и решила снова отдохнуть. Ага, как будто она напрягалась за последние несколько дней. Захотелось прилечь под деревце, свернуться калачиком и отключиться…