Вероника, девушка, которая настолько очаровала вампира, что тот вломился в Св. Софию лишь для того, чтобы посмотреть на нее, смотрела в пространство. Полагаю, каждому свое.
Когда после урока зазвонили монастрыские колокола, мы взяли книги и направились к своим шкафчикам. Поскольку Св. София — пижонская частная школа, у студенток младших и последних курсов имеются блестящие деревянные шкафчики в отдельном пролете за пределами классных комнат. Мой расположен прямо под шкафчиком Скаут, мое имя выгравировано на маленькой металлической пластинке снаружи.
Вероника и М. К. стояли в нескольких шкафчиках от нас. Они обе сегодня надели много украшений. На их шеях блестящим переплетением были надеты желтые ожерелья. Если это считается высокой модой, то я не хочу быть частью этого.
М. К. вернулась к своему шкафчику, а Вероника доставала книги из своего.
Подумав о Нику, я навострила уши, пока доставала нужные мне книги.
— Я думала, ты хочешь пойти на Тайный праздник с Кридом, — сказала ей М. К. — Ты на протяжении двух недель постоянно о нем говорила.
Джон Крид — друг Джейсона и парень, в которого была влюблена Вероника — по крайней мере, до тех пор, пока не повстречала Нику.
— Говорила, — произнесла Вероника, пожав плечами. Она замолчала, все еще держа руку в шкафике, и посмотрела на Мэри Кэтрин. — Просто сейчас я его не воспринимаю.
— Хм, почему? Он богат, горяч и богат. И фантастически целуется.
Фу. Оказалось, пока Вероника сокрушалась по Криду, М. К. к нему клеилась. (Знаю. Она просто неподражаема). Она выглядела настолько обиженной — и преданной — какой чувствовала себя я.
— Он не в моем вкусе, — сухим тоном ответила Вероника. Мне пришлось с ней согласиться. Любой, кто будет целоваться с Мэри Кэтрин, тоже окажется не в моем вкусе.
— Он был в твоем вкусе две недели назад, — упорно продолжала М. К. — Ты была совершенно от него без ума.
Мой желудок нервно сжался, пока я ждала ее ответа — и я была уверена, что знаю, что изменилось. Да, я вроде как согласилась позволить Нику встретиться с Вероникой. Но если она уже настолько очарована, что ее не волнует Крид, то дальше последует настоящий фейерверк. Этот фейерверк, скорее всего, превратиться для меня в драму.
— Не знаю, — повторила Вероника, на этот раз ее голос прозвучал более сердито. Взяв книги в руку, она захлопнула свой шкафчик. — Я больше не хочу об этом говорить.
Она пошла в мою сторону, и я перевела взгляд обратно на свой шкафчик, но недостаточно быстро. Она заметила, как я пялюсь, и посмотрела на меня.
— Вчера ты нагло прервала Лисбет и Чарли. Я слышала, что именно ты позвала Фоули и фактически напала на Чарли. Ты что, какая-то ненормальная?
— И ты была с этой чудачкой Барнаби, — вставила М. К., словно это преступление.
«История Лисбет состоит в том, что мы специально прервали их целовашки? Вот это благодарность».
— Я никого не прерывала, — ответила я, — и ничего не говорила Фоули. Лисбет может делать все, что ей вздумается. Мы всего лишь возвращались в мою комнату.
— Лгунья, — злобно проговорила М. К.
Я с сомнением окинула их взглядом.
— Вы в последнее время в зеркало смотрелись? Вы выглядите так, как будто ювелирный магазин вытошнило на вашу форму. Так вот, это извращение какое-то. Идите в класс.
Они исторгли какие-то язвительные комментарии, но оставили нас у шкафчиков. Когда я оглянулась на Скаут, ее глаза были широко распахнуты.
— В общем, это просто случилось.
Это случилось, и я тотчас же почувствовала себя виноватой. Мои родители учили меня лучшему, нежели вести себя отвратительно только потому, что кто-то вел себя отвратительно по отношению ко мне. Но я спасла Лисбет и осталась без магии огня. «Это совпадение? Может быть. Но неплохо было бы получить благодарность».
— В общем, я это сделала, — проворчала я. — И не то, что она мне сейчас сильно нравится, но я думаю, что Нику повезло.
Скаут нахмурилась и оглянулась на Веронику, идущую по коридору.
— Почему?
— Потому что ей больше не нравится Крид.
— Ну, и что это за новости? Мне тоже не нравится Крид.
— Я думаю, ей не нравится Крид потому, что она не полностью забыла Нику.
— Хоть у него хороший день. Посмотрим, как еще этот день может пойти прахом.