Старый волшебник изменился в лице — он узнал чары. Давненько он не встречал подобной колдовской техники.
— Всемилостивый Создатель! Не слишком ли много приключений для одной ночи? — в ожидании очередного стука пробормотал Шеннон.
Однако стук не повторился. Отсчитывая секунды, волшебник закрыл журнал исследований. Саму гостью он не видел — только ее магию. Время шло: догорающие огневые светляки осыпались на пол хлопьями черного снега. Почему она медлит?..
Вложив в голос как можно больше душевной теплоты, Шеннон обратился к посетительнице:
— Проходи, Амади, не стесняйся.
Дверные петли тихонько скрипнули, и спокойный женский голос произнес:
— Сдается мне, слухи о слепоте старого магистра Шеннона несколько преувеличены.
Щелкнул засов: гостья закрыла дверь.
Шеннон не сдерживал улыбку:
— Старого? Может, твой учитель и одряхлел, но не настолько, чтобы забыть о чьем-то остром язычке, Амади. Подойди же, обними старика.
Ориентируясь по памяти, Шеннон обогнул стол. Послышались легкие шаги: Амади неуверенно, словно сомневаясь, приблизилась и крепко, от души, обняла волшебника. Он успел забыть, какая она высокая.
— Слухи не лгут, — сказал он, отстраняясь. — Я слеп, как пещерная рыба-слепоглазка.
Амади замерла, разглядывая учителя.
— А выглядите молодо: судя по тому, что я вижу, рановато вам терять зрение.
Он усмехнулся.
— Может, это тебя подводят глаза? Ведь мне скоро стукнет два века. Двести лет — не шутки.
— Магистр, никогда не поверю, что в вашей слепоте повинен лишь преклонный возраст. — Амади говорила лукавым тоном, который использовала еще в детстве, когда училась на чарослова. — До меня доходили истории, даже легенды, о том, как вы потеряли зрение на Остроземской гражданской войне: то ли прочитав запрещенные тексты, то ли в сражении с двадцатью колдунами-наемниками; говорят, вы храбро дрались, не обращая внимания на охваченную огнем бороду.
Шеннон, который до сих пор лишь изображал хорошее настроение, от души расхохотался.
— Правда куда прозаичнее, поверь.
— Но вы явно не настолько стары.
— Ты всегда отличалась упрямством. — Он снова рассмеялся и покачал головой.
В Астрофеле Шеннон нажил себе несколько могущественных врагов; среди приехавших на Совет северян вполне мог находиться их агент. Любой волшебник из Астрофела представлял потенциальную угрозу. Впрочем, Шеннона это не смущало: он ни за что не отказал бы себе в удовольствии поболтать с бывшей ученицей и вспомнить прежние деньки.
— Амади, еще лет пять, и мне впору будет заняться призрачной магией, — пошутил он. — Так что не утруждай себя, не нужно мне рассказывать, как хорошо я сохранился, — наверняка на твоем фоне я выгляжу старой развалиной. К сожалению, фамильяра я отослал. А так хотелось бы на тебя взглянуть спустя… сколько мы не виделись? Целых полвека?
Кожаные подошвы туфель Амади зашуршали по полу.
— Вы можете видеть пальцами. — Ее голос прозвучал неожиданно близко.
— Что ж… — Шеннон не договорил: Амади взяла его ладони в свои и поднесла к лицу.
Повисла неловкая пауза.
Затем его пальцы скользнули к тонким надбровным дугам и дальше, через прикрытые веки глубоко посаженных глаз к скулам, а потом вверх — до острого кончика носа; мягко провели по сжатым губам и, коснувшись нежной кожи на подбородке, замерли.
В памяти всплывали цвета: лоб оттенка слоновой кости, черные, как вороново крыло, волосы, светло-голубые глаза. Соотнеся внешность из воспоминаний с чертами лица, которые только что изучили его пальцы, Шеннон мысленно нарисовал образ высокой волшебницы с длинными тонкими волосами и невозмутимым выражением на бледном лице.
Шеннон сглотнул. Он совсем иначе представлял себе встречу с бывшей ученицей.
— А на висках уже, наверное, серебрится первая седина? — чересчур быстро проговорил он.
— И не только на висках, — кивнула она, отстраняясь. — Лучше расскажите, как вы узнали, что это я, ведь дверь была закрыта?
— Лишенный обычного зрения, я развил особый магический взгляд, который проникает в суть вещей и позволяет видеть чары. Я узнал тебя через дверь по составным существительным — ты всегда питала к ним слабость.
— Вы до сих пор помните мою манеру колдовства?
Он пожал плечами.
— К тому же твое имя упоминается в списке делегатов Астрофела; я надеялся, что рано или поздно наши пути пересекутся. Только не думал, что это случится так рано.