Через несколько минут дверь открылась. На пороге вальяжно застыл юный герцог. Облокотившись о косяк, скрестил руки на груди. Его взгляд выражал вселенскую усталость и долю раздражения, будто его оторвали от важных дел. Он успел оценить и всполохи ярости в глазах отца, и брошенная на пол газета, и странное предвкушение на лице родителя, именно оно напугало сильнее всего. Зайр привык, что все шалости сходят ему с рук. Нотации он вообще в расчет не брал, отец мог бушевать неделю, может, две, но сильно не наказывал. А сейчас его спокойствие, пусть и мнимое, младшего аде Тронша напрягало.
– Звал, отец? Что у тебя такого важного, если меня едва ли не силой подняли с кровати?
– Где ты, понятное дело, проводил время не один? – поддел сына глава рода. – Кто сегодня удостоился аудиенции в твоей кровати?
– Понятия не имею, я ее по пути подцепил, даже имя не спрашивал. Уверен, слуги ее уже выпроводили. Так зачем звал? – отлипнув от косяка, юноша с размаха плюхнулся в мягкое кресло напротив стола. – Надеюсь, не только из-за потрясающей новости об очередной девице в моей кровати?
– Хочу сообщить тебе новость. Через два месяца мы устраиваем отбор, пора тебе остепениться, мне надоело читать о твоих шалостях из газет. Не в то русло ты свою энергию направляешь, к тому же уже совсем скоро я передам тебе главенство, учись ответственности.
По мере того, как старший герцог с невозмутимым видом сообщал сыну главную новость, лицо младшего отпрыска все больше кривилось, пока его челюсть не опустилась вниз, глаза не стали как два блюдца, а руки мелко не затряслись.
– Отец? За что ты так со мной? – слова с трудом произносились, звуки выходили шипящие.
– И ты ещё спрашиваешь? – голос повысился на пару октав. Мужчина ногой швырнул помятую газету сыну. – Полюбуйся. Когда ты разносил фонтаны, потому что тебе вдруг стало жарко и захотелось искупаться, я молчал. Подумаешь, огненная натура даже осенью в дождь испытывает неудобства от духоты. Когда ты устраивал демонстрацию отбросов общества, требующих прав и свободы, я сквозь пальцы смотрел на твои выходки. Когда ты гонял оборотней и стравливал их с вампирами, пытаясь выяснить, кто сильнее, я после тебя урегулировал конфликт, даже когда ты вознамерился из борделей и его обитателей сотворить фенешебельный салон, это выглядело как нереальная шутка. Но сегодня… Что это за слухи о женитьбе на шлюхе? Ты смерти моей желаешь? Достаточно! Вот женишься, остепенишься, зачнешь наследника, тогда и посмотрим, выветрится глупость из твоей головы или нет. Свободен. И ещё, узнаю, что за это время ввяжешься в авантюру, пеняй сам на себя, – предупредил герцог. Зайр проникся. Но не смирился.
– Отец, но мне ещё рано жениться? К тому же, почему ты решил, что после свадьбы я остепенюсь?
– Тебе некуда будет деваться, – оскал отца не понравился парню. – Распорядительницей на твоём отборе будет чаровница с магией любви. Но и это ещё не всё. Твоя свадьба будет в Храме богини Астрафы.
– Нееет, – застонал Зайр, схватившись за голову. – Чем я провинился, если ты собираешься намертво связать меня нерушимыми узами с одной из девиц без права завести фаворитку?
– За все надо платить, сын мой. Ты знаешь, сколько писем я получил за последние полгода от разгневанных отцов тех девушек, которые побывали в твоей постели? И каждый требовал немедленной женитьбы.
– Между прочим, я ни одну из них не соблазнял. Они сами лезли ко мне в кровать, я же просто не смог отказать. И, заметь, папа, ни одна из них не была невинна, – попытался оправдаться Зайр. Герцог отмахнулся.
– Знаю, и уже написал всем лордам, чтобы искали того, кто лишил их дочерей невинности, ты к этому не причастен. Но отбор все равно будет, хватит творить драхш знает что. Это мое последнее слово. А сейчас оставь меня, необходимо ещё многое решить, скоро заседание совета в тронном зале, а у меня на носу рассмотрение нового закона, связанного с бездомными. Пора их приобщить к делу, раз уж по твоей милости они тоже потребовали себе прав.
– До отбора еще два месяца, вдруг что-то изменится? – осторожно уточнил юный герцог. – И что это за чаровница, о которой ты говорил?