— Просим, Яков Тимофеевич, просим! — кричал он директору. И весь круг, сотни людей поддержали пилоправа.
— Просим! Просим!
Деваться было некуда, Черемных пришлось уважить просьбу сплавщиков. Он подбоченился и, приплясывая, двинулся на Богданову, а она, отступая от него, вскинула руку с платочком и задорно помахивала им перед Яковом Тимофеевичем.
Скоро в кругу тесно было от танцующих.
К пилоправу Кукаркину подбежала Лиза.
— Идемте со мной, идемте!
— Вот выдумала! — отмахивался от нее Кирьян Корнеевич. — Ты что, девушка? Ермаков-то мне бока наломает.
— Сергей не хочет танцевать. Ну, идемте же!
Пилоправ тоже не устоял.
В сумерках возле круга и у буфетов, расположенных на столах, вспыхнули большие яркие костры. Веселье только разгоралось. В танцевальный круг входили все новые и новые пары. И даже Шишигин, подобрав себе в пару какую-то пожилую женщину, отплясывал перед ней вприсядку и покрикивал:
— Эх, ты на, эх, ты на! Вот как, с подковырочкой!
Ермаков, протанцевав с Лизой несколько кругов, вывел ее из толпы и повлек к высокому крыльцу клуба углежогов, над крышей которого сверкал, переливаясь радужными огнями, световой лозунг: «Да здравствует Первое мая!» Над входом в клуб висел большой портрет Владимира Ильича Ленина, обвитый пихтовыми ветками и освещенный электрическими лампочками.
— Посидим, Лиза, здесь, на крылечке, — сказал Ермаков. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
— Обязательно сегодня, Сережа? Поговорим лучше завтра, а сегодня потанцуем, повеселимся. Вон как весело!
— У меня нет настроения веселиться.
— Ты на что-то обиделся, Сергей?
— Нет, нет… Вот уже две недели, как мы ушли из Новинки. Мне передали записку из дома. Нас ждет мама, наказывает, чтобы мы в праздник были у нее. Она хочет, чтобы у нас с тобой была свадьба. Вот об этом я и хочу говорить с тобой!
— Ой, не надо сейчас, Сережа! Потом поговорим!
— А вдруг ты меня разлюбишь?
— Если разлюблю, значит, так и нужно. Но я тебя, Сереженька, не разлюблю, нет! Ты не беспокойся. Я только хочу проверить нашу любовь.
— А мама хочет, чтобы мы скорее…
— Успеем, Сереженька, еще успеем… Ну, пойдем в круг повеселимся. У меня так хорошо на душе!
В это время в темное весеннее небо взвилась ракета, рассыпалась высоко над шумной площадью на синие, красные, голубые звездочки; за нею взвилась вторая, третья — много ракет!
— Ой, как красиво, Сергей! — Лиза взяла Ермакова под руку. — Будто салют победы!
— Это и есть салют, в честь нашей победы на лесном фронте, — ответил Сергей, увлекая девушку к большим кострам, разложенным на широком поле возле железнодорожной насыпи, где играла музыка, слышались песни, где лесозаготовители танцевали у ярких огней.
