Сердце мое обливалось кровью. Думала от волнения сойду с ума. Без устали я молилась всем богам, чтоб мои братья родители, даже Руми как-то спаслись, а слухи о бедном юноше были только слухами и к Джереми отношения не имели. Позже узнала, что за мной присылали королевских гвардейцев, вот только ректор не дал позволения забрать и без того ослабевшую якобы от простуды студентку, потребовав у подданых короля приказ о аресте ученика академии от Ковена магов. Естественно, такового не могло у них быть. Теперь запрет на посещение города я получила еще и от главы ВУЗа, устроившего мне после визита гвардейцев настоящий допрос. Я отводила глаза и молчала. Врать о том, что не знаю причин по которой монарх хочет видеть будущую невестку, исключительно закованную в антимагические браслеты не стала. Ректор психолог и без труда распознает мою ложь.
Новостей от родственников не было. Куда писать письма и от кого требовать ответов не знала, покидать академию боялась, да и не в состоянии я была это сделать из-за приказа ректора. Генрих тоже не появлялся, хотя это не удивляло. Удивляло отсутствие визитеров: ни Адриан, ни Джек с Крисом меня не навещали, за что, подозреваю, можно поблагодарить старательную целительницу. В нынешней ситуации мне оставалось только собирать слухи, принесенные мне леди Деей, а еще изматывать себя мыслями о том, как быть дальше и чем помочь Джереми.
Следующий день принес еще одну тревожную новость: ее высочество Анжела, убитая горем, прилюдно отреклась от наследства и трона в пользу герцога. Леди приняла решение посвятить свою жизнь служению в монастыре всех стихий, в молитвах за скорейшее перерождение души старшей сестры.
Вот так Генриха официально назвали наследником рода и короны. Целостности страны теперь ничто не угрожало. Цена за это была уплачена немалая.
Воспоминание 16
Не замечала раньше, что зимой звезды иные. Времени не было на это. Мне даже в голову не приходило, что бриллиантовая россыпь ночного неба загипнотизирует своей затягивающей красотой, настоящей, неприкрытой магией. Вдохновляло то, как желтые от лунного света облака укрывают ночное светило своим покровом, как ветер дразнит голые ветви деревьев, как скрипит мороз лунной ночью. В последнее время любоваться красотами ночи я стала чаще. Сон не шел, а если и удалось уснуть, отдохнуть не получалось. Войну с бессонницей я позорно проиграла, за прошедшую неделю итого поспала часов десять. Переживания и страх за брата не позволяли нормально выспаться.
Тех крох информации, что содержали слухи было слишком мало, дабы понять, как обстоят дела у моих родных и достаточно, чтобы нафантазировать себе ужасов.
Душу теребила еще наша с Джереми ссора, обида на него. Раньше меня брат всегда защищал и терпел все выходки. Осознать, что теперь вся его любовь и защита принадлежит всецело одной лишь Румии не могла, не хотела. Наверное, по-сестрински ревновала его. Было больно, обидно, страшно, какой тут сон? Мне хотелось сбежать из академии и вместе со Снегом взвыть где-то у кромки леса на луну, ей излить душу и наконец расстаться с грузом на душе. Однако приказом ректора меня не только из академии, из целительского корпуса не выпускали. Режим сна беспокоил леди Дею, однако лечебного эффекта не давали, ни ее настойки, ни заклинания, ни гипноз ректора. Меня наградили ярлыком: «феномен». Радовало, что пока препарировать не собирались, однако странный блеск в глазах леди Деи уже вполне мог стать еще одной причиной бессонницы.
Кроме преподавательского состава ко мне визитёров не пускали. Леди целитель опасалась, что дополнительные переживания сведут ее и без того малоэффективную работу на ноль. Вот уже целую неделю, после побега из дворца я сидела взаперти, словно заразная, круглосуточно развлекая себя видами на внутренний двор академии и разговорами с призванным демоном. Подозреваю первую стадию собственного безумия. Прогрессирующего.
Отсутствие посетителей и новостей было своеобразной пыткой, потому сегодня я вновь жалела себя. Затушила свет, оставив лишь одну свечу на столе, любовалась зимним небом, завернутая в плед и на рычание Снега совершенно не обратила внимание.