Признаю, еще какое-то время при виде Адриана ноги мои подгибались, руки тряслись, а сердце с утроенной частотой начинало разгонять смущение да тоску по крови. Но время тоже вершит свою магию. Осознание, что наши пути рано или поздно разойдутся отрезвляло. Голос разума уверял, что так будет лучше, правильней по отношению к моей первой любви. Эти мысли облегчали неподъёмный камень одиночества, застрявший в груди вместо сердца. И я практически забывала, что своими руками уничтожила симпатию любимого.
С новым рвением я погрузилась в учебный процесс, не брезгуя общими тренировками с герцогом. Генрих оказался хорошим тренером. Иногда удавалось даже забывать о его подлой натуре. Однако, сколько теперь его светлость ни старался, мои способности чародейки себя не проявляли. Причины сему найти нам не удавалось. Сколько я не зарывалась в академические книги, надежда там найти ответ на этот вопрос оставалась только надеждой. Тщетно. У меня было чувство, что для волшбы чародея нужен какой-то рычаг, но какой? Ключ к этой загадке ускользал от меня аж до нового конкурсного этапа чарующей песни.
Воспоминание 20.1
Академия гудела. Ничего удивительного. Праздник Возрождения Жизни был, пожалуй, еще более приятен обществу, чем Новый год. Гуляния начинались с первым, проклюнувшемся в королевском саду подснежником. Традиционно в руках королевских садовников цветы распускались неделей позже, чем в лесу. Скорей всего так делалась для того, чтоб счастливые поданные успели украсить дом срезанными веточками с сочными, нераспустившимися почками и плетенными из лозы венками, украшенными пшеницей, прошлогодними ягодами да сухоцветами. Ну и, конечно, нежные, трогательные букетики ранимых подснежников были повсюду!
Незамужние девушки вплетали в волосы белоснежные цветы, надевали легкие струящиеся наряды и умиляли своим румянцем сильных воинов и магов. Еще бы барышням не краснеть! Холод дикий: снег еще не сошел, но согласно переданной предками традиции, юные девы вынуждены чуть ли не раздетыми выплясывать хороводы, аки нимфочки лесные, славя силы Земной стихии. В принципе, по такой погоде только танцевать и остается: какая-никакая, а возможность согреться. Понимаю, почему среди обделенного магией люда дочерей стремились выдать замуж побыстрее: с такими танцами можно душу на перерождение раньше времени отдать. Пусть алхимия и целительство на месте не стоят, но пневмония до сих пор остается опасной хворью.
Спасением для такой танцовщицы мог стать мужской плащ, врученный во время танца холостым юношей. Таким жестом молодой человек приглашал избранницу на праздничный бал (или местные уличные гулянья, коль не был голубых кровей), обязуясь оберегать деву от холода и грусти весь торжественный вечер. Когда-то предки пляшущих во дворе адептов сим весенним ритуалом объявляли о обручении. А чуть позднее, уже осенью, восхваляя Солнце и огонь справляли свадьбы. Времена те светлые, увы, минули. Сегодня танцующие выбирали себе пару лишь на вечер.
Праздник Земной стихии меня всегда слегка раздражал. После гуляний первых цветов в лесах практически не оставалось, а молодые девочки, как правило еще недели две ходили с носовыми платками и шмыгали натертым носом. Понимаю, с моей стороны так думать - практически святотатство. Символизм праздника состоит в том, что Природа бессмертна: любая хворь, излечима, а на месте срезанного цветка вырастет новый. Согласна, так и есть. Но мне все равно не нравилось мерзнуть в красивых, холодных платьях вместе с такими же незамужними жертвами традиций...
Но сегодня, слава Стихии, мне впервые удалось почувствовать положительные моменты отсутствия маменькиного контроля. Пока магессы, под чутким руководством родственников выбирали себе шелковые наряды – я в теплом, вязанном алом платье, попивая горячий травяной настой, готовилась к конкурсу. Когда же первокурсницы вышли практически босые на снег плясать традиционные хороводы - мы с Адрианом, Джеком и Крисом наблюдали за этим представлением из окна, загодя придумав отговорку о репетиции.