- Первокурсники, на сцену. – суетливо поторапливал ведущий, освобождая от удушающего контроля куратора.
Мы обменялись друг с другом подбадривающими перешептываниями, искрящимися взглядами и начали колдовство. Привычно взялись создавать иллюзию еще до выхода на сцену, начали с визуальной части. Перед зрителями явилась весенняя апрельская цветущая поляна. Ветерок ласкал лепестки разноцветов, сочных трав, солнечные лучи согревали столь желанным после зимы теплом, легкие наполнял свежий, прохладный, сладкий от ароматов цветов воздух. Душа пела. Первыми слушатели услышали аккорды дудочки и шелест лесного ручья. Ощущение, умиротворения, солнечного, весеннего восторга. Кто сказал, что призвать можно лишь меч или булаву? Музыка лилась из моего воздушного, напитанного магией призванного инструмента. Дудочка играла, звук покрыл зрительный зал. Стоило игривому инструменту затихнуть, в зале услышали легкий звон колокольчиков, к которым присоединилась неспешная мелодия скрипки. Сняла с мизинца колечко представ перед публикой в белом, длинном плаще, капюшон закрывал лицо, голову я опустила.
Медленно, под перелив колокольчиков опустилась перед кристальной водой на колени и вглядываясь чистую воду запела.
Все что случилось, словно стекло,
Но прошлое мутной водою текло
Грязной, опасной, мерзкой и мрачной
Как же хочу, чтоб была та прозрачной.
Солнечная иллюзия исчезла. Прохладный ветерок пробрал до костей. Мурашки озноба подняли волоски на коже. Захотелось срочно одеть что-то потеплее. Тревожно грянул гром, под сопровождение барабанного гула. Внезапно течение ручейка стало сильнее, воды прибавилось больше, но и мусора хватало.
Много река эта света хранила,
Много и зла в себе берегла.
Не раз от смерти кого-то спасла,
Случалось, сама туда проводила.
Припев звучал ровно, не осуждающе. В эту минуту, я была оракулом, не осуждающим, не наставляющим, той, кто принимает жизнь такой какая она есть.
Каждому пусть свой
И каждому срок.
По кругу течет
Жизни поток
Сколько не учит
Нас, не наставляет,
Времени люд не видит
И не понимает.
Скинула с лица капюшон, и белый плащ тут же объяло холодное пламя, ткань на глазах рассыпалась пеплом. По задумке Джека я оставалась в золотом, обтягивающем платье из оракула превращаясь в нимфу.
Глядя спокойным, холодным взором в зрительный зал признала:
Я лишь соринка в быстром потоке.
Я лишь история в книге на полке.
Но вспомнит река, как когда-то любила
Да чистоту в сердце хранила.
И как решила все погубить:
Одно на двоих сердце разбить.
Знала река жизни иные,
Знает о всех, собранных в тине,
Знает, но чистит жизнь наши души.
Учит всех Бог, уметь нужно слушать.
Последний припев звучал с диким естественным осознанием: все, что случается, в любом случае к лучшему, зло или добро лишь в наших сознаниях.
Глаза зрителей, направленная в нас энергия, поддержка, эмоциональность всех и каждого в зале: любовь, позитив и негатив, радость и раздражение даже ненависть и злорадство конкурентов – всю эту энергию я ощущала так, словно она была моей. Я повелевала этой властью, подаренной доверчивыми зрителями: каждую искру в этих людях, осязала как свою. Чувствовала, что этой силой можно играть, из нее, этой энергии можно слепить что пожелаешь. Сделала глубокий вдох и поглотила часть этой головокружительной мощи, добровольно отданной магии и почувствовала, как стала перерождаться.