- Мне пора, а вы развлекайтесь! – подмигнул нам старичок и показав внуку большой палец скрылся в пространственной дырке.
Стоило Добронравному покинуть нас, Генри свалился на пол, скуля тихонько от боли. Бедняга корчился от собственной беспомощности. Я же, не выдержав напряжения швырнула свое ледяное оружие в демоноборца. Пусть, оно было им развеяно на подлёте. Это не помешало мне повторить попытку нападения. Правда у воина мои потуги вызывали лишь искренний смех.
- Подлый чешуйчатый хвост! – рычала я, пока тот перенаправлял мои заклинания в меня же. – Как у тебя чести хватило в глаза мне смотреть? Я отказываюсь от твоей защиты! Слышишь! Не нужна она мне! – пыхтя и задыхаясь, продолжала я атаку.
- Успокойся, Аурелия. – увернувшись от очередной острой сосульки уверил он. – Давай поговорим спокойно. – терпеливо попросил воин, не прекращая блокировать мои атаки.
- Не о чем говорить! Видеть не хочу ни вас ни ваш род. – вопила я от страха и от омерзения картины, которую наблюдала в исполнении Дария. – Обучать он меня собрался? Для чего? Ради того, чтоб ломать потом было интересней! Слабак! Вы просто трус, милорд! – смело заявила ему.
- Трус, лжец и подлец! – сказала первое, что в голову пришло и осеклась, замечая, что глаза воина уже налились кровью. Похоже умудрилась я все-таки наговорить лишнего.
- Забываемся? – зарычал он, откидывая мое заклинания так, что сосулька вонзилась в ладонь Генриха. – помни, что любое слово может иметь последствия.
Я завизжала от ужаса и кинулась к стонущему юноше, кусая губы от чувства вины.
- Ты говоришь с наставником, девочка. Прояви уважение! Мне не нужна твоя жизнь. Но и печать тебе не снять. А сейчас угомони свою истерику и слушай мои условия.
Вот что сейчас мне было абсолютно не под силу, так это слушать.
Глаза застилала пелена слез, а в ушах тоскливым гулом звучало стенание Генри. Парень сцепил зубы, старательно пряча от всех свою слабость, на лбу проступила испарина, с каждой секундой юноша бледнел все сильнее… Ни он ни я не знали, что делать с этой жуткой сосулькой, проткнувшей его ладонь насквозь. Колдун же не реагировал: что-то бубнил о соглашении, не обращая на его светлость внимания.
- Лия. – прошипел друг сквозь искусанные губы. – Выручай же...
Стихия, спасай нас! Сколько эмоций было в глазах друга: боль, смятение, стыд, страх. Он, будущий король, стоял поверженный перед врагом, не в силах оказать и малейшего сопротивления да просил помощи у девчонки. Если его светлость остался таким гордецом, коим был в детстве– тяжко ему сейчас.
Осмотрела рану, ломая голову как могу ему помочь не зная ни правил первой помощи, ни целительных плетений. И все-таки пришла к выводу, что нам повезло. Беря во внимание, с какой силой Генрих вцепился в доски пола, дерзнула предположить, что копье не задело важных связок, отвечающих за работу пальцев рук и кисти. А значит, ничего непоправимого не произошло. Тем не менее жгучая злость окутала сердце. Все из-за этого Аметистового!
- Скорее! Плети уже стазис, Аури. – взвыл нареченный. Но оценив мой ошеломленный взгляд рявкнул, не скрывая раздражения:
– Быстро вспоминай, саламандрова жрица!
- Немым сделаю! – рыкнул на раненного Ричард. – Еще раз оскорбить ее рискнешь, малец.
Бесчувственный защитник махнув рукой, сотворил над герцогом интересное, незнакомое мне плетение. Острие копья под воздействием заклинания тут же растаяло, оставляя на полу алую лужу, а мой жених, без сил повалился на пол. Похоже, парня усыпили.
- Держись, Генри. – шепнула, невероятно волнуясь за друга.
- Аурелия? Ты услышала мои условия? – навис над нами младший представитель дома Аметистовых.
Ах да! Этот же чешуйчатый подлец, пока я металась, раздумывая как помочь другу, все что-то бубнил о договоре. Думает только о собственной выгоде, эгоист. Как же все это злит!
Кровь от ярости неслась жидкой лавой по жилам, в носу защипало, а в висках слышны были удары сердца. Было невероятно страшно. Однако в тот момент я осознала, что страх никак не помешает мне быть смелой, он не помещает мне заступиться за друга... и за себя, дрожащую перед «наставником».