- Серьезно? Ты так считаешь, Лия? – я обижено промолчала, ожидая ответа.- Нет, я просто убил бы то, что от тебя осталось. – сообщил он абсолютно обыденным тоном.
С такими интонациями говорят о том, что на завтрак будет овсянка или о том, какая погода за окном. Абсолютная невозмутимость. Но я поверила каждому сказанному слову. Убил бы, не колеблясь.
– Само собой, родовая клятва от меня родственникам даже праха не оставила бы на память. Однако позволить демону руками моей ученицы творить зло я не мог. – пожал он плечами под мой недоумевающий взгляд.
- Ты забыла что было в родовом договоре?
Я медленно, очень медленно закрыла глаза ладошками. Внезапно невероятно сильно разболелась голова. Огровы пятки. Чародей прав, договор Магус требовал предоставить защиту ценой жизни и души, никак иначе. Подними Ричард на меня клинок – погиб бы сам. Скандалить совершенно перехотелось. Я осознала насколько опрометчивы мы с шаманкой были. Ответственность за собственную жизнь стала многим тяжелее: весу ей прибавила судьба наставника.
- Нам обоим очень повезло, что эксперименты Ниры дали результат. Хотя все слишком хорошо выходит. - Продолжил уничтожать мое самомнение чародей. - Твои договорённости с темным –чернокнижная волшба. Такое колдовство не проходит бесследно. Когда-то оно аукнется. Берегись тьмы, Аурелия. Самая страшная может притаиться в твоей душе.
- Пойми, я ради тебя, ради вас с Генрихом готова была собой пожертвовать.- сделала попытку оправдаться, однако теперь понимала насколько она провальная в глазах Ричарда, притихла.
- Твоя жертвенность никому не нужна. – обрубил Меч. - Аурелия, до вчерашнего дня я намеревался после этой практики, вплоть до совершеннолетия таскать тебя за собой по всей стране, обучать чарам и дать тебе шанс уничтожать таких тварей, как та, которую ты пустила в себя. Я видел в тебе воина и считал, что ты сможешь освоить дело твоих предков. А еще я был уверен, что в силах предупредить любую опасность для твоей жизни.
Откровенно говоря, мне совершенно не нравилось куда ведет этот разговор. Меня что бросает наставник? А разве это по контракту возможно? Хотя что мешает ему закрыть меня в какой-то либерийской темнице до восемнадцатилетия? Не совсем комфортные условия проживания можно компенсировать мягкими стенами и наличием охраны. На месте Ричарда, так бы и поступила. Хорошо, что он добрее. Добрее же?
- Однако?.. - пикнула я.
- С твоим темпераментом это смертный приговор прежде всего самому себе. Кроме того временная потеря памяти усложняет твое обучение. И это первое с чем я решил бороться. – он двумя пальцами перехватил чашу с зельем из моих рук. – пожалуй уже хватит. Смелости у тебя и без зелья через край. Идем. В твоем шатре все готово к ритуалу.
- Какому ритуалу? Ты что меня опоил? – наставник на мое обвинение закатил глаза.
- Иногда ты напоминаешь дикобраза, Аурелия. Ученику нужно доверять ментору, и его приказам, что нелегко в твоем случае. Я собираюсь передать тебе воспоминания связывающие нас. Зелье слегка успокоит, настроит на принятие внушения, тогда я смогу разделить с тобой сознание.– он подал руку, помогая подняться. – Хотя переживать стоит скорее мне. Это ведь мне открывать душу взбаламошной девчонке.
Совершенно не представляла, чего ожидать от предстоящего ритуала. В шатре ничего не напоминало о том, что тут должен был пройти какой-то обряд. Все вещи лежали на своих местах, посторонних запахов - привычных спутников ритуалов шаманки, также не было. И пока я крутила головой в поисках хоть каких-то признаков предстоящей волшбы, чародей подошел ко мне вплотную.
Он взял пораненную руку в ладонь, осматривая недавний порез, а затем бережно провел пальцем по ране. От такого незатейливого прикосновения по спине пробежали мурашки. Подняла глаза на Ричарда и замерла словно заяц пред хищником, не смея даже моргнуть. От его внимательного взгляда дыхание сбилось, барабанный бой сердца разогнал кровь, а к лицу прилил румянец. Мне безумно интересно было знать, что скрывается за этим пронизывающим насквозь взором. Мысли, что сия тайна скоро станет открыта заставляла душу просто зудеть от любопытства.
А что?.. Нет, даже подумать смешно… Но что если я ему нравлюсь?