Иной раз, когда дни выдавались не слишком загруженными мы с Генихом могли позволить себе вечерние прогулки или тренировки. Подобное времяпровождение, стало моей отдушиной. В такие минуты позволительно было расслабиться, учиться искрене, говорить то, что действительно думаешь. В хитросплетениях интриг его светлость был многим искушеннее меня, его умозаключения приятно было послушать, хоть частенько я и дразнила его, называя сплетником иль шантажистом. Вот уж кто без оглядки готов был идти по головам. Меня не пугало это его качество. Больше нет. Мы были с ним по одну сторону баррикад, и чем больше я узнавала Генри, тем отчетливее осозновала собственное везение. Хорошо что он такой: хитрый, рискованный, безжалостный. Он мог подставить невыгодного человека, мог угрожать или казнить, когда я в таких ситуациях миловала, оправдывала и пряталась. С моей стороны несомненно так проявляла себя трусость, но положа руку на сердце, я рада, что было за кем спрятаться.
Он был рядом в любую минуту. Злил, раздражал, надоедал, отдавал приказы, но при этом оказал невероятную поддержку, когда командор королевской гвардии подал прошение о прекращении дела о пропаже родителей. Это было шоком. Я готова была продолжить расследование. Душа кричала, что вся моя семья жива и здравствует. Однако доказательств тому гвардейцы за год не нашли. Если бы не помощь герцога, наверное сошла бы с ума от ощущения собственной беспомощности. Ему удалось помочь мне.
Я искренне уверовала в то, что наши люди слишком слабы и ленивы. А родные мои целы. Мы их обязательно найдем. Как только разберемся с Первородной. Обманщик. Но мне было так важно его твердое: "Они живы. Конечно, ты права".
Совершенно неощутимо, незаметно я привыкла к герцогу. Осознала это на очередной учебной практике, куда нас отправили чуть больше чем через год. Его светлость не смог вырваться в виду государственных дел, потому моим компаньоном оправили магистра Теяна. Задача была скучной и простой: патрулирование дорог да ночных улиц небольшого города-спутника столицы. Потому в компании преподавателя вдоволь смогла насладиться одиночеством ( жаль, не тишиной). Можно сказать, спиной чувствовала отсутствие друга, пару раз его именем назвала магистра, а вечером перед сном ощутила необъяснимый укол грусти. «Хроническая усталость», - уверяла себя каждый раз ложась спать.
Готова была поклясться собственной жизнью, в том, что все еще люблю Ричарда, скучаю по насмешливому взгляду с хитрецой… вот только без герцога было как-то не по себе. Не смотря на приставленную охрану без жениха, чувствовала себя уязвимой. И впервые словила себя на мысли, что за прошедшее время юноша не предпринимал попыток сблизиться. Ни случайных прикосновений или объятий, ни попыток сорвать поцелуй, ничего - мы просто учились и трудились вместе. С утра и до ночи, а когда и вместо нее. Вот тогда-то я с теплом и улыбкой вспомнила о собственной просьбой повременить его с проявлением чувств. Мне не хотелось в этом плане пока ничего менять – подобные дружеские отношения весьма радовали. То, что герцог сдержал собственное слово имело огромное для меня значение.
Возможно потому вернувшись с практики я первым делом бросилась искать будущего короля и крепко обняла юношу позабыв и манеры, и приличия. Его осторожные ответные прикосновения и тихое:
- Мне тоже тебя не хватало, Аурелия. – стало бальзамом на душу.
Я не любила его – осколок моего сердца улетел и затерялся в Либериуме. Но я твердо решила, что выйду за Генриха, ведь именно с ним чувствую себя в безопасности.
29.2 ( черновой. не редактирован)
___
Только великого рвения связывать себя узами брака я за юношей не отметила. Понемногу начала выпытывать у герцога сроки нашей помолвки (данная информация, увы не задержалась в моей дырявой памяти). Юноша, же отметив сей интерес терпеливо объяснял, что до совершеннолетия, без согласия родителей и опекунов наши отношения не могут быть законодательно оформлены. Причина тому - закон. До восемнадцатилетия судьбой собственных граждан распоряжалось государство, а в моем случае, как студентки державного учреждения, академия. Придётся потерпеть.