- Ничего, я помогу. Все же ерунда, напишем вместе министрами, -попытался пошутить он. -Какая тема?
Замерла, в попытках собрать в голове ответ по собственной дипломной. Надо же – забыла формулировку. Да кто ему в этом признается?.. Голову повыше подняла, прежде чем ледянным тоном уверить:
- Ты не обязан мне помогать. Мне ли не знать, что собственных дел у тебя хватает. Не волнуйся, больше . Магистр тебя не побеспокоит.
- Лия, ты что даже темы не помнишь?
Огрррров помет! Как же отвратительно понимать, насколько тебя хорошо выучили и знают.
- Не помню. – признала все-таки. – ни строчки еще не написала. Как раз этим, с твоего позволения, и займусь – отвернувшись от него затараторила, отступая к выходу.
- Еще и обиделась, – с осуждением прозвучало где-то над моей головой.
Как много «хорошего» на его счет я сказала про себя, вслух – ничего. Опустила глаза и активно замотала головой.
- Я же извинился, – раздраженно прорычал герцог, ни на секунду, не веря в мою искренность.
Вздохнул. И резко притянул к себе. Сопротивляться не хотелось. Вообще шевелиться не было ни малейшего желания. Усталость диктовала свои законы гордости.
Он молчал. Лишь слышно было как сильно-сильно бьется под моей ладонью его сердце.
Все еще не люблю. Однако в его объятьях было спокойно, тепло, привычно. Тихая гавань, мой тайм-аут перед тем, как я приму шаткое решение, что мне нужен план «б», в котором Чайрин не распоряжается моей свободой, никто больше: ни человек, ни государство – лишь я сама.
- Все в порядке. – соврала шёпотом. – я тебя понимаю.
Ощутила его губы у себя на макушке и удивленно подняла голову. Как встретились наши уста не помню. Ощущения были странные. Словно его поцелуем старалась переступить через прошлые чувства, через дыру, что сделала в груди привязанность к чародею. Как же мне в тот момент хотелось полюбить своего короля и забыться в этом. Чтоб эмоции накрыли как тогда к Ричарду: с головой, бескомпромиссно, незаметно и невзирая ни на что. Чтоб вновь как тогда: проще через себя перепрыгнуть, нежели от него отказаться. Но сердце-камень оставалось глухим.
Я прикрыла глаза, отмахиваясь от чувства неправильности происходящего, отдаваясь физическим ощущениям. Не смотря на скрипящую совесть позволяла Генриху исследовать себя, через «неправильно», «нехорошо», убедительно расписываясь под собственным диагнозом: «первая дура королевства».
Кто бы из хаоса не соединял людские сердца – порвите, уничтожьте то, что тянет меня в Либериум. Времени прошло столько – не помогло, не вылечило! Не хочу я Ричарду принадлежать. Но душу рвать больше сил нет! Сколько времени прошло, а в моей привычке ощущение того, что он мне нужен.
- Открой глаза. – тихо попросил герцог. Послушалась, окунаясь в синеву его внимательного взгляда.
– Осознай и прими: рядом с собой никого кроме тебя не представляю. – вязь чародейских сетей начала оплетать лодыжки. Наверно, непроизвольно, мой король хотел так добавить веса своим словам.
- Ты моя спутница, мой друг, человек которому доверяю. Я тебя защищу от всех и от всего. Слышишь? – осторожный поцелуй как аргумент. – От всех. – тихий смешок. - И от тебя самой, если у тебя склонности к самоуничтожению собственного будущего. В особенности карьеры.
Отмахнулась от невнятного внушения. Иные речи мне хотелось слышать. Ожидала, что он не о собственных планах поведает, а раскроет свое сердце. Хотя на что сдались чувства Генриха, коль своих нет? Дружба, верность да та безопасность, которую сейчас ощущаю – это и все теплые эмоции, которые испытываю по отношению к нему. Но все-таки сама потянулась к его губам – лучшего способа скрыть свое раздражение и устойчивость к его чарам не нашла. Ладонями же перехватила руки, переплела наши пальцы, сдерживая исследовательские порывы юноши, а услышав фырканье, поняла, что герцога мои попытки перекрыть доступ к телу забавляют. Вот только, мне его светлость подыграли, длань мою сжали чуть сильнее.
- В конце концов с тобой вместе мы в силах зачаровать весь Чайрин, с комиссией уж как-то справимся. - Генри, крепче прижимая к себе. – Ты мой путь не повторишь, даже не старайся, давай сюда свою методичку…
Его забота не трогала более. Возможно я все еще была под впечатлением от недавней ссоры. Да и весь романтический настрой быстро иссяк стоило мне озвучить предмет исследования.