- Каких еще дополнительных занятий? – опешила я. - Меня мастер Дея вообще из кровати не выпускает! - Честное слово, скоро еще и плоскопопие исцелять будет. Уже все бока отлежала!
- Не переживай, вставать не придётся. На, возьми, выучишь до завтра! – Он положил на прикроватную тумбочку небольшую, тоненькую книгу в мягкой, потертой, когда-то красной обложке. «Бардова мудрость», - было написано на ней обычными черными, выцветшими чернилами. Устарел экземплярчик. Не уж-то, со времен молодости моей прабабушки барды мудрее не стали? Не смогли что-то свежее выпустить?
– За книгу головой отвечаешь мне, Мирт – погрозил он мне пальчиком.
- Так может заберете? Слишком ценный труд. – Скептически посмотрела я на книжечку. Читать не хотелось совсем. Боюсь, этот слишком драгоценный труд под моими пальчиками в пыль превратиться может.
- Глупая. Труд, действительно уникальный. Прочтешь до завтра – теорию магии автоматом поставлю, – пообещал мне Теян. Я тут же сгребла книжечку, на всякий случай, прижала к сердцу, как самое дорогое в моей жизни, чтоб у мастера не было соблазна забрать ее вместе со своим словом. Магистр рассмеялся, но на эту тему больше ничего не сказал. Попрощался со мной до завтра и покинул палату.
Под наблюдением, в лечебнице, я прохлаждалась уже три недели. Первую неделю после нашей с Генрихом дуэли практически не помню: события были размыты как в тумане, сон граничил с обмороком. На какое-то время для полной диагностики мне снимали браслет ученика. Вот тогда я познала, что есть мука на самом деле. Диагностику провести не смогли. Боль разрывала меня так, что прикоснуться целитель к моему телу не смогла. Поэтому магистр Дея браслет надела, обезболила последствия наших с Генри любезностей, а потом лечила, интуитивно, на собственное усмотрение. Когда пришла в себя, настало время подумать над нашим боем и разобрать собственные ошибки.
Первая и самая катастрофичная ошибка: увидев Генри я не дала деру, не спряталась и не забаррикадировалась в общежитии на сутки минимум. Вторая: никогда не при каких обстоятельствах нельзя трогать чистые потоки внутренней энергии. Последствия кошмарные. Как было уже сказано, основная причина, почему меня до сих пор не допускали к занятиям – мой практически осушённый резерв. Особенно пострадали энергетические каналы воздушных потоков: сдерживание герцога чистой энергией не дается просто так. Не хвати у меня на это дурости, уже б выписали.
Ладно, что там Теян принес. Открыла книжечку. Пробежала по первым строкам глазами и с возмущенным шелестом страниц издания отбросила сие творение подальше от себя. Третья ошибка: поверила куратору, начала впитывать с первых строк новые знания, а Теян садистом оказался. Могла бы догадаться.
Книга с первых строк гласила: «Великая мудрость барда состоит в ловком использовании чистых потоков энергии». Да-да-да. Тех самых, что я минуту назад зареклась касаться. Это издание можно переименовать в «Как получать боль через откат. Успех гарантирован». В дверь постучали.
Я встрепенулась. Наверняка, команда пришла. Натянула одеяло до подбородка, увы, больничная белая сорочка не отличалась скромностью и просвещалась так, что даже синяки и ссадины было видно. Для целителей удобно, а посетителям ходить и не обязательно. А потому визиты ребят и куратора частенько доставляли мне некоторые хлопоты..
- Входите. Кто там? – Искрясь дружелюбием позвала я визитеров. Но посетитель не ответил, а сразу заглянул в палату.
- Привет. Ты как? – кровь отхлынула у меня от лица, а в комнате сразу стало ощутимо прохладней.
- Привет, Генрих. – прошептала в ответ. – А что ты здесь делаешь?
- Думал, это очевидно. Пришел проведать. Это тебе. – он поставил на прикроватную тумбу небольшой цветочный горшок с цветущим жасмином. Нежный аромат белых цветочков тут же заполнил всю палату, не оставив шанса запахам лекарств. Сам Генри, потоптавшись несколько минут, все-таки присел на край кровати, что мне крайне не понравилось, и я сильнее завернулась в одеяло.