- Спасибо. Вот только не стоило. – Знает же, чудище, что я жасмин обожаю, но в палате от этого сладкого медового аромата и задохнуться можно будет.
- Это комнатный вид. Он не выживет в саду. Замерзнет. – фыркнула про себя. Вот правда, нам кроме как о растении говорить не о чем.
-Генри. Тебе лучше уйти. – голос меня не предал, не дрогнув и не затих, не смотря на то, что озвучивать эти слова мне было… страшно. Однако, герцога же так просто не подвинешь. Попросишь уйти, он к тебе ближе заерзает на кровати, сократив расстояние до неприличного.
- Аурелия, я не стану извиняться, - да кто бы сомневался! – уверен, что ты поймешь мои мотивы и теперь дважды подумаешь, прежде чем готовиться на боевика. – Я поперхнулась воздухом.
- Генрих, с каких пор распределение по специальностям зависит от желания студента? Куда комиссия определит – туда мне и дорога. И это не только не моего ума дело, но и тебя не касается.
- Но только слепой не поймет к кем ты мечтаешь стать! Эти тренировки на полигоне, зубрёж в библиотеке, фехтование… - опять начал заводится герцог.
- А ты неплохо осведомлен о моем графике, как погляжу. Держись от меня подальше! –Даже не заметила, как вскочила и оказалась сидящей напротив герцога, разговор плавно переходил на повышенные тона.
- Аурелия… - взгляд юноши опустился ниже и я запоздало вспомнила о неподобающем виде.
-Нет, Генрих, не перебивай. - смущенно закутавшись в плед прошептала ему. - Ты сожалел о том, что тебе вновь довелось учиться с кем-то из моей семьи. Теперь же и я разделяю твои чувства. Мне тоже жаль, что мы столкнулись. Но нам не составит труда перехитрить судьбу. Просто не приближайся ко мне.
И пока герцог не возразил , я решилась на дерзость и приложила подушечки пальцев к устам Генри. А что еще бы заставило его промолчать? Увы, коварное одеяло тут же начало сползать с груди, заставив меня спешно убрать руки от его губ.
– Прошу, уходи. – Обратила внимание, как его зрачки расширились. Да, некрасивый жест с моей стороны. Опять злиться, наверное. Но Генрих же был мне другом. В детстве я и на шее у него висела. Мне позволительно было многое.
Горько. Я опустила голову, чтоб не видеть, как он покидает палату.
- Прости. – услышала, его низкий голос за секунду до того, как дверь закрылась.
Тянущая пустота обняла сердце. Глупая ссора, возникшая от преувеличенной заботы друга моего брата переросла в серьезные травмы. Да и я могла его убить там на ринге этим странным, недоученным заклинанием. Слишком далеко все зашло. Мне было стыдно перед Генри одной стороны и страшно вновь увидеть гневного беса в его глазах. Лучше и правда нам пересекаться лишь в коридоре, не здороваясь, а то не дай богиня, не так посмотрю на его светлость. Вновь носиться за мной с огненной плетью будет.
Я неосознанно дотронулась до повязки на шее. Ожог, стараниями леди Деи заживал относительно быстро, но молодая кожа дико зудела последнее время. Иногда, на меня находило столь безумное желание сорвать эти тряпки и почесать место повреждения, казалось это самое сильное искушение в моей жизни. Но обычно в такие моменты меня посещала магистр Дея, спутывала мои ручонки лианами, чтоб пациентка не навредила заживающей ране, меняла повязки или просто давала коже «подышать». После ее процедур, обязательно приправленных требовательными наставлениями мне становилось легче сдерживать свои почесушные порывы.
«Прости» - голосом Генри, услужливо напомнила память о ушедшем визитере, кто клялся не извиняться. Простила, но повторять не хочу. Урок усвоила.
- Почему ты его не зачаровала? – Как-то спросил у меня магистр Теян, поедая в очередной раз мой обед. – Для чего я тебя бардовой магии учил? В ответ, я лишь глазами захлопала. Как он себе представляет? Генри с огненным мечом нападает, а я ему, пританцовывая песенки петь стану! Юморист огров!
Мой взгляд упал на потрепанный временем кладезь мудрости. Возможно ли, что Теян имел в виду что-то связанное с защитной магией? Пересилив собственную лень, вновь взяла книгу в руки. Ну, по крайней мере, стоит попробовать досрочно сдать теорию магии. Прочту. Все лучше, чем терзаться мыслями о потерянной дружбе детства. С трудом игнорируя, тянущую пустоту в сердце я начала зубрежку новой теории.