–Наша малышка проснулась. И вы говорите, что сто тысяч долларов – это много за такую красавицу?
Тут блондин подошел ко мне ближе. Боже мой! Это был Константин! Значит мой второй вывод был не верен. Меня похитили, чтобы продать в рабство ему.
–Да, вы правы. Вот двести тысяч ваших несчастных долларов. Она этого стоит.
Последняя фраза была адресована мне. Костик протянул мужчине чемоданчик с деньгами, после чего тот удалился.
– Ну здравствуй, дорогая, хотела убежать, да? И ведь почти получилось. Но… Помнишь наш телефонный разговор в поезде. И неужели ты подумала, что стук колес не будет слышно по сотовому? Ошибочка вышла, а ведь мы такие умные. Мне ничего не стоило выследить поезд, который отправился из Воронежа на юг. И ещё проще было найти твою фамилию. А в итоге…
– Что ты от меня хочешь?
– Что я хочу? – он рассмеялся. – Я хочу мести, я хочу любви, я хочу свободы, но больше всего я хочу убить твоего любовника. Кстати где он? Неужели он лучше меня? У нас с тобой теперь будет много времени, ведь ты моя рабыня, поняла? -тут он заметил у меня на шее медальон, – я тебе его не дарил. Это его, да? Да?
Костик попытался дотронуться до медальона, но в этот самый момент сиреневый свет, точнее свечение, оттолкнуло его, обожгло. Вспышка была яркой и неожиданной. Константин одернул руку.
–Черт! А эта штучка не простая. Фараон, иди сюда.
Вошел человек. Похитивший меня, он попытался сделать тоже самое. Вспышка повторилась. Константин во что бы то ни стало хотел снять медальон, но ничего не выходило. Наконец, он начал злиться.
– Бросьте её в подвал до моего возвращения. Искорки ярости вспыхивали в его глазах. Безусловно, Константин был эгоистичным, избалованным человеком, но более всего он был злым. Я чувствовала это ещё вначале нашего знакомства, к тому же я всегда понимала, что между нами не может быть ничего больше дружбы: брак, основанный на взаимопонимании. А не на любви мог быть крепким для меня с кем угодно, кроме него. Другое дело Максимилиан. Я знала и таких людей, как говориться, «мачо». Они добивались того, чего хотели, с легкостью и также беспечно оставляли девчонок, пресытясь ими. Редко такие люди бывают счастливыми. Не понимаю, как можно было влюбиться такого человека. Тем более мне с разумной головой на плечах.
Однако, все эти мысли ко мне пришли позже, когда я уже была в темном подвале. Крысы то и дело бегали по полу моей темницы. Но я не боялась их, я боялась будущего…
Максимилиан продолжал разбирать книги в библиотеке. Когда со мной произошла эта нелепая история. Неожиданно он остановился, замер, потом поднес левую руку к лицу и пристально посмотрел на кольцо с небольшим плоским камнем. Пришло время открыть секрет Максимилиана. Давая мне кулон королев ы Юноны, он назвал почти все причин своего поступка. Почти все, но не все. Осталась одна маленькая, но хитрая идея в его голове: Максимилиан хотел контролировать меня, или хотя бы не выпускать из вида, держать постоянно связь. А дело было в том, что медальон его матери был соединен телепатическими связями с кольцом на его руке. И сейчас, когда хозяйке цепочки грозила опасность (а вспышки бывали лишь в этом случае), кольцо подавало сигнал.
Максимилиан знал. Что так и будет, знал, что путешествие очень рискованно, не безопасно, и он был готов к этому. Используя кольцо в качестве компаса, он легко нашел коттедж, где в подвале меня держал Константин. Охранники задержали его на входе, что, впрочем, было не очень плохо – отличный способ попасть именно туда, куда нужно в кратчайший срок. Константина не было, поэтому его работа за неимением дальнейших указаний насчет задержанного субъекта бесцеремонно его бросили в тот же подвал, что и меня.
– Давно не виделись.
– Макс! Не может быть! Ты откуда здесь? Развяжи скорее мне руки!
– Сейчас (Он начал торопливо резать веревки карманным ножом. Вероятно, охрана не удосужилась обыскать его.
– Ты какими судьбами здесь? Я же предупреждал тебя быть осторожнее.
– Меня остановила на улице Ольга…
– Ольга? Неужели не хватило ума не разговаривать с ней?
– Ладно, знаю, что поступила глупо. И вот теперь я пленница своего бывшего жениха… Ай!
– Больно?
Нож был хоть и маленький, но острый, я порезалась.