–А ты ревновал, – спросила я, подсаживаясь ближе к нему.
–Я доверяю тебе, поэтому никогда не буду ревновать. Обещаю.
–Ну хот бы чуть-чуть? Ведь ревнует-значит любит, ведь так?
–А с чего ты взяла, что я люблю тебя? – проговорил Максимилиан, соблазняюще глядя на меня своими красивыми, полуприкрытыми, каре-сиреневыми глазами.
–Ах, так значит?!
–Я тебя люблю, я тебя люблю, люблю, Элен.
–Ты не говорил мне этого целых три дня.
Максимилиан поцеловал меня, и этот поцелуй окончательно исцелил меня.
А впереди предстоял ещё более трудный и опасный путь. Я не оглядывалась больше назад, в прошлое, потому что знала, что теперь всё хорошо. Джанет по праву рождения стала предводительницей амазонок. После выпавших на её долю испытаний, моя сестра стала намного увереннее в себе, она очень изменилась и повзрослела. Теперь у амазонок был сильный вождь, способный защитить их. Призраки Константина, Ольги больше не мучали меня, они тоже безвозвратно канули в тьму прошлого. Лишь одно обстоятельство заставляло вновь и вновь меня возвращаться назад. Это были мои сны. Когда ночь спускалась с горных вершин в маленькую деревушку, меня начинали преследовать демоны. Они врывались в мои сны, в мои мысли, делали кошмарными мгновения моего существования. Днём я не видела их. Панический страх перед темнотой делал меня неуравновешенной, нервной. По вечерам я слышала завывания ветра и знала, что они приближаются. А потом опять чёрная мгла, сияющие купола монастыря Лонгдо и лицо жреца, лицо повелителя. Я знала, то Джанет мучают такие же видения, знала, что «похититель душ» не оставит нас до конца. Максимилиан пытался мне помочь и помогал. С ним я чувствовала себя увереннее, казалось, объятья любимого человека защищали меня от горных демонов, но не избавляли от них.
В земле Бод нам пришлось задержаться ещё на десять дней. По разным причинам, но, прежде всего, из-за моей болезни, именно болезни, потому что я отказывалась верить сказкам кхамба о демонах, тем более, что они чего-то не договаривали. Но однажды всё изменилось. В нашу деревню зашел буддисткий монах из храма Джихенкель, что на севере земли Бод. Он совершал священное паломничество и шёл далеко на юг Тибета. Это был человек лет тридцати-сорока. Когда-то его звали Адрианом, и жил он в далёкой, туманной Англии, но однажды что-то произошло, именно это что-то привело его в Тибет и заставило изучать магию. Максимилиан хорошо знал человека, которого все звали Якушуа, или Мудрый Медведь. Он был хранителем библиотеки древних тибетских мудрецов, он знал очень и очень многое, и он пришёл в деревню кхамба, чтобы лично поприветствовать избранных, то есть нас. Якушуа научил нас многому, он рассказал всё о жрице Чханге и показал, как нужно делать ловушки для демонов, присылаемых из Зазеркалья, он практически излечил меня и Джанет. Но одно обстоятельство не давало покоя. В последнее время мне не нравилась моя сестра. Она всюду следовала за Якушуа, ловила влюбленными глазами каждый его взгляд, каждое слово. Джанет полюбила Мудрого Медведя, полюбила первый раз в жизни и, быть может, навсегда. Но он был монахом. Ещё в молодости Адриан отрекся от женщин и от любви так же, как отреклась от земных чувств Джанет. У них было много общего. Кроме того, влюбленная девушка восстановила свою природную красоту. Уж не знаю, как ей это удалось, но Джейн опять выглядела молодой красавицей. Любой мужчина, даже самый святой, не мог не понять и не оценить её красоту. К тому же в ней проснулось женское обаяние, ум, кокетство. В общем всё, что так нравится мужчине в девушке. Мне даже казалось иногда, что Якушуа смотрел на неё не просто восхищенно, слушал рассказы об амазонках, подвигах и наших приключениях, но и задумчиво, грустно. Как ни старался Медведь сослаться на свои годы объясняя этим невозможность возникшего между ними чувства. Он заболевал любовью всё больше и больше. Джанет могла, умела нравится, она была бы идеальной женой для такого человека, как Якушуа, да и пост не обязывал Медведя не иметь семьи. Но что-то опять должно было стать между ними. Какие тайные причины заставляли такого мудрого мужчину, разглядевшего в Джанет бесценный вклад, отказаться от неё, было не понятно.
Я знаю только, что однажды ночью ко мне ворвалась Джанет вся в слезах, и ещё долго-долго плакала она у меня на руках, прежде чем тихим голосом сказала:
– у Конх-реки (горная речка к востоку от селения) я сказала Якушуа, что Джанет любит Мудрого Медведя. Но он отвечал, что не может впустить меня в свою жизнь, в свои странствия, что я нужна племени амазонок, потому что я – их вождь, сестренка опять заплакала у меня на плече, но вдруг лицо её стало серьёзным. Она поднялась. Вид её пугал меня: в глазах светилась ненависть, холодный, злой блеск. Она сказала так, и слова эти я запомнила на всю жизнь: