Потом я вижу сияющие горные вершины, золотой плащ из снежинок и скачущую Джанет. Она упадёт и погибнет именно сейчас, когда счастье решило улыбнуться ей. Я вижу Адриана, который почему-то твердит:
«Просыпайся, любимая.»
Потом чувствую тепло у своих губ и глаз и вдруг действительно просыпаюсь. Лицо Максимилиана было первым, что я увидела, открыв глаза. Мягкие губы заставили меня окончательно очнуться от сна:
–Это был только сон? Или это правда?
–Если тебе приснилось то же, что и мне, то да.
–Значит, Якушуа…Джейн…О Господи!
–Элен, тихо-тихо-тихо. Всё хорошо. Я тебя сейчас ещё раз поцелую, и ты больше не будешь плакать, хорошо? Ей там лучше, пойми же это. Нам ещё столько предстоит и нельзя, совсем нельзя будет вспоминать её смерть.
И он действительно прижался к моим губам, запечатлев на них огненный поцелуй.
И я почувствовала его запах, мужской запах, запах надежности. Я помню, когда мне было лет пятнадцать, и весь мир, как полагается, был против меня, я представляла себе этот запах, этого мужчину. тогда я мечтала только о двух вещах: о нём, и о сестре, которой у меня никогда не было. она появилась сейчас и сразу же исчезла. Джанет, как ты могла бросить меня? Так глупо погибнуть? Но Максимилиан прав, я отпускаю тебя в лучший мир. ты была амазонкой и не могла любить, потому что искупалась в озере счастья, но ты познала любовь, ты выбрала другой путь, и ты ушла счастливой. Это был твой выбор, и я уважаю его. Прощай, сестричка. Я затоплю весь земной шар слезами, но не сейчас-потом. Сейчас я нужна Максимилиану сильной.
–Максим, я люблю тебя.
–Вот и хорошо. Я узнаю свою прежнюю Леночку. Значит уже можно возвращаться на остров Святой Елены, чтобы открыть врата в Зазеркалье. Родители ждут тебя, жаль, что Павел не увидит свою вторую дочь.
Я покраснела, но слезам волю не дала:
–Еще не время.
–Но что тебя здесь держит?
–Они, – я указала на амазонок, столпившихся на поляне недалеко от нашей палатки.
–Сестры, – обратилась я к ним, – вашей королевы больше нет в живых, -я помедлила, – но я верю, что вы достигнете своего рассвета, как сказано в пророчестве в стенах святого монастыря Лонгдо. Мэренд, ты будешь управлять племенем. Прощайте, сестры.
–Прощай, Святая Елена-прозвучало в ответ.
Я почти заплакала, услышав это. Но тяжелая рука Максимилиана легла мне на плечо.
–Нам пора.
–Конечно.
Я обняла его и уже не видела сиреневый свет пространства, через которое меня вновь перенес сын королевы Юноны.
Теперь нам не пришлось путешествовать через африканские джунгли, здесь их не было. Мы были в самом храме на настоящем острове Святой Елены.
Максимилиан взял меня за руку и повел вглубь храма. Людей нигде не было, были только комнаты, дышащие удивительной роскошью.
Макс подвел меня к огромному зеркалу в самой последней комнате, взял в свои ладони сиреневый диск медальона и, не снимая его с моей шеи, приложил к углублению справа от него. Мгновенно окна комнаты исчезли под бархатными шторами, все двери были закрыты, и я перестала видеть всё, кроме зеркала и Максимилиана, потому что мрак опустился и поглотил маленькое пространство комнаты-кельи.