Выбрать главу

— Ах ты, сволочь! — он попытался схватить ее, но безуспешно. — Ты… ты об этом пожалеешь. — В этот момент он поймал ее за руку, но тут вмешалась Эски, вцепившись зубами ему в руку. Конечно, ее зубы не могли причинить вреда, но охранник, вскрикнув, выпустил руку Тесс и кинулся к каминной полке, но ей хватило этого мгновения, чтобы добежать до входной двери. Она открыла ее и выпустила Эски, надеясь, что собака догадается помчаться в сторону дальней улицы, сверкавшей огнями, а не в сторону темного парка, где их вряд ли кто-то увидит. Ее преследователь вполне мог бы догнать ее в спринте, но в беге по улице — Тесс была уверена в этом — он не выдержит и пары кварталов. Главное, что там он вряд ли рискнет воспользоваться пистолетом.

Эски бежала без всякого труда, и у нее на морде было написано выражение абсолютного счастья. Тесс старалась не отставать. Когда она наконец остановилась, то была уже довольно далеко от Кэтонсвилла. Ее похитителя нигде не было видно, если он вообще преследовал Тесс. Она не была в этом уверена, так как ни разу не оглянулась. Из таксофона она позвонила в полицию и только после этого отправилась домой, где на этот раз Эски досталось ее любимое лакомство — она действительно его заслужила.

Глава 25

— Вы действительно ударили его цепью?

— А разве вы не верите всему, что написано в вашей газете?

— Эта история появится в моей газете только завтра. Вспомните, в сегодняшнем выпуске мы же не нашли места для статьи о вашем вчерашнем ночном приключении. Вы, конечно, молодец, но я немного нервничаю, ужиная с женщиной, которая способна ударить мужчину по лицу, да еще и цепью.

На этот раз покраснела Тесс, а Стерлинг улыбнулся, заметив ее неловкость.

Они сидели в ресторане, расположенном на последнем этаже Музея современного американского искусства. Меню ресторана полностью соответствовало образчикам абстрактной живописи, выставленным в залах музея. На вкус Тесс, шеф-повар здесь подходил слишком творчески к приготовлению блюд: суп из тыквы с лимоном, вяленое мясо антилопы, бобы с кукурузой, политые арахисовым маслом — Уитни называла такую кухню «едосмешением». Тесс хотела рассказать об этом Стерлингу, но передумала, решив не огорчать его.

— Вы заметили, что люди до сих пор называют его Новым музеем, хотя он открылся больше двух лет назад? — спросила она, решив перевести тему разговора на шутливое высмеивание привычек жителей ее родного города, а следовательно, и своих собственных.

— Ну, есть люди, которые считают площадь у гавани новой, хотя ее перестроили и расширили еще лет двадцать назад. В «Бикон-Лайт» меня, например, до сих пор за глаза называют не иначе как «этот новенький». — Стерлинг осторожно съел ложку стоявшего перед ним супа — насыщенного терракотового цвета.

Тесс старалась не морщиться. Она ела овощи, перемешанные с клубникой, — по понятиям этого ресторана, совершенно обычный выбор. Официант меню не одобрял, но Тесс не расстроилась, ибо официант ей тоже не понравился. В то время как умом она понимала, что это один из самых дорогих и модных ресторанов города, ее вкусовые рецепторы настойчиво требовали чего-нибудь менее экстравагантного. Антилопа не шла ни в какое сравнение с картофельным пирогом. Но она не могла отказаться от предложения Стерлинга, к тому же из окон открывался великолепный вид на гавань, на здание Национального центра изучения океана и Центр Колумба, дома с террасами и старинные церкви.

— Если бы сейчас был день, отсюда можно было бы увидеть и террасу моей квартиры.

— Звучит красиво.

— Ага, особенно когда вы живете прямо над магазином. Но это действительно замечательное место, и тетя Китти никогда не торопит меня с оплатой квартиры.

— Китти? — Стерлинг оторвался от супа, который продолжал мужественно поглощать. — Это, случайно, не она была на фотографии, которая идет вместе с вашей статьей?

— Да, она, — неохотно пробормотала Тесс, чувствуя, что и здесь тетя отодвинула ее на задний план, и вспомнив, что репортер из «Блайт» настоял, чтобы они сфотографировались вместе.

— Скажите… — Стерлинг замялся. «Ну, вот, сейчас он попросит телефон Китти, чтобы узнать, свободна ли она». — Вы не боитесь, что эти ребята вернутся за вами?

Тесс едва не рассмеялась от охватившего ее чувства облегчения.

— Из них остался только один, остальных полицейские взяли еще в тот же вечер, пока они сидели в ветлечебнице. Этот же взял мою машину и бросил ее на выезде из города, угнав другую, и на полной скорости помчался в направлении Филадельфии. Думаю, ему хватит ума держаться за пределами штата, поскольку он обвиняется в похищении с целью шантажа.

— Но, знаете, судя по вашему рассказу, эти парни явно на кого-то работают. Что ему помешает прислать подкрепление? По-видимому, эта вещь им действительно очень нужна, раз они решились ради нее не на одно преступление.

— Я не знаю. Тот человек, которому удалось скрыться, увез собачьи уши с собой, так что никаких прямых доказательств против оставшейся троицы у нас нет. И это означает, что невозможно будет опознать убитых собак.

— Вероятно, убитых, — машинально поправил Стерлинг, но тут же извинился. — Простите, Тесс, редакторская привычка: никогда никакое утверждение не считать истиной в последней инстанции, пока не удостоверишься лично.

— Ну, возможно, где-то и бегают безухие борзые, но лично я не вижу в этом никакого смысла.

— По крайней мере, в вашем случае пророчество Энди Уорхолла сбылось…

Тесс чувствовала себя на пороге счастья, о котором мечтала столько лет: романтический ужин субботним вечером, общество приятного мужчины, причем сделавшего карьеру, а не носящегося с идеей рок-группы. Все было просто идеально. И в этот момент в нагрудном кармане Стерлинга что-то завибрировало.

— Извините, — сказал он, вытаскивая мобильный телефон. — Приходится всегда быть на связи.

Очевидно, было плохо слышно, потому что Стерлингу пришлось почти кричать. Посетители за соседними столиками стали оборачиваться в их сторону.

— Кто?! Что?! Где вы?!

— Вы забыли еще спросить: когда и почему? — поддела его Тесс, когда Стерлинг передал ей мобильник.

— Это Уитни. Она утверждает, что это очень срочно.

Голос Уитни звучал так, будто она находилась в аэродинамической трубе, причем там почему-то еще играла оглушительно громкая музыка и то и дело раздавались взрывы хриплого смеха.

— Слушай, тут такое дело, мне действительно нужна твоя помощь! — сказала она без всякого приветствия. — Я сейчас в баре «Работяга». Ты ведь знаешь, где это.

— Фини? — быстро спросила Тесс.

— Близко. Здесь Колин Реганхарт, она напилась до невменяемого состояния и устроила настоящий дебош. Уже хотели вызывать полицию, но она заявила, что хочет поговорить с тобой, а после этого она согласна поехать куда угодно, хоть в полицейский участок, хоть к черту на рога. Это ее слова. — В трубке возникла пауза. — Слушай, я понимаю, что я не вовремя, но ведь это не последнее свидание, верно?

— Как ты узнала о… — она не хотела произносить имя Стерлинга в его присутствии и тем более не хотела говорить слова «свидание». — Как ты узнала, где меня найти?

— Тайное всегда становится явным, Тесс. А уж тем более в среде журналистов. Разве ты об этом забыла?

У ночного клуба «Работяга» была едва ли не самая худшая репутация в городе. Он был расположен в том же квартале, что и дом Китти. Здание клуба — бывший склад — стояло на берегу гавани и было украшено пестрыми китайскими фонариками, вносившими вклад в потрясающий вид на гавань, которым полчаса назад любовалась Тесс из окна ресторана. Вблизи же это очарование рассеивалось: само здание находилось в удручающем состоянии, а все помещения клуба были оформлены в мрачных черно-красных тонах со стоящими вокруг деталями каких-то допотопных механизмов. Стены были увешаны плакатами тридцатых годов с изображениями мускулистых рабочих и настоящими лозунгами с забастовок в Балтиморе во времена «Великой депрессии». И на этом фоне «космические» цены на крохотные порции пива и коктейлей казались по меньшей мере оскорбительными.