Маргарет Уэй Чарующий остров
Глава 1
Почему она приехала? Ну, разумеется, из-за острова. Его внезапная ошеломляющая красота с такой силой запечатлелась у нее в мозгу, что она зажмурилась, как от яркого света. Она отчаянно нуждалась в целительных, восстанавливающих силы море и солнце, в его великолепной естественной природе.
Солнечный свет проникал золочеными струйками сквозь венецианские окна в адвокатскую контору, где царила атмосфера одиночества и напряженного ожидания. Клэр сидела очень прямо в серо-голубом кожаном кресле, сложив длинные изящные руки на коленях. Склонив пепельную головку, она пыталась сосредоточиться, уставясь на ряды тяжеловесных юридических книг. В каждом ряду было ровно по дюжине. Все они смотрелись совершенно новыми, словно их никогда и не трогали. Золотое тиснение затуманилось в ее рассеянном взоре, и она оглянулась со странным чувством опустошенности.
Достаточно ли долго она прождала? Какое-то чувство заброшенности витало в пустом офисе. Ее коснулся луч полуденного солнца и высветил грациозную линию фигуры. Она была стройного и хрупкого сложения. Слишком хрупкого, в данный момент почти истощенного, с до смешного узкой талией и манящей упругостью бедер. Черты лица слишком заострены, рот мучительно сжат, темно-серая дымка глаз выделялась на фоне огромной светлой копны волос. Это могло быть следствием болезни либо постигшей ее любовной неудачи. В действительности это было и то, и другое, выразившееся в глубоком душевном и физическом кризисе. Сторонний наблюдатель сказал бы, что она выглядит хрупкой, — ранимое, чувствительное юное создание, словно бы еще не приобретшее защитного покрова, который приносит только зрелость и которого не хватало от природы. Ее близкий друг не мог бы назвать ее подходящей для такого рода работы: гувернантки-компаньона для трудного шестилетнего ребенка. А ребенок был трудный, хотя Моррис Квентин из «Квентин и Квентин» и не заявил об этом открыто. Было много недомолвок и иносказаний, тактичных, но достигающих своей цели.
Однако же претендентов набралось. Может, привлекало имя? Некоторые, с опытом нянь, не возражали против продолжительного пребывания на далеком коралловом атолле. Учебная квалификация Клэр была превосходна, но ее внешность настраивала против нее. Она попросту не выглядела гувернанткой. К тому же, в своих юношеских неурядицах, она как-то создавала впечатление «не от мира сего». Однако она согласилась из-за острова. Вечность назад, чудилось ей, она узрела остров с палубы корабля, и видение того нефритового кольца на водах осталось с ней навсегда. Все они были там, туристы с увеселительного круиза, столпившиеся у перил, привлеченные сказочной приманкой: «Каприз Брокуэя!» Именем, совсем неподходящим для гавани такой романтической красоты. Ведь каждый знал это имя, Брокуэй, — синоним благосостояния: нефть, бокситы, огромное количество недвижимости. Старый Чарли Брокуэй, перед тем как стать сэром Чарльзом и мультимиллионером, приобрел этот тропический рай за несколько сотен фунтов, так как остров, по отзывам геологов, был лишен воды и не имел каналов через риф. Но Чарли Брокуэй родился таким же счастливчиком, как и хитрецом. Он прошел на своем судне через риф и причалил без единой царапины. Неделю он ютился в шалаше и усердно искал воду. На четвертый день он ее нашел. Каприз обернулся удачей, и островок сохранил свое название.
Ребенок был его шестилетней внучкой и наследницей, лишенной матери, единственной дочерью несчастной пары Беттины (урожденной Брокуэй) и Дэвида Колбэн. Последний, к моменту смерти своей жены, был одним из самых многообещающих художников страны. Последние два года о нем почти ничего не было слышно. Видимо, он несчастлив, думала с грустью Клэр. Видит Бог, не только она одна несчастна. Несчастье иногда порождает застой или, напротив, высокую творческую активность. Последняя пока не реализовалась в его судьбе на радость оплакивавших его критиков. Творческий огонь заглох.
Клэр опять взглянула на часы. Без пятнадцати три. Ее встреча с миссис Надей Колбэн, бабушкой ребенка, была назначена на 14.15! С усилием она отвела взгляд от галереи одинаковых законников — прошлого и настоящего компании «Квентин и Квентин». Один из них представлял собой старшего партнера, лишь у него была эспаньолка, но черты всех были поразительно схожи. Она слегка подвинулась в сторону, охваченная безумным подозрением, что пронзительные глаза с фотографии, как живые, прямо-таки буравят ее сквозь золоченую оправу очков. Он был действительно жуткий, этот эксцентричный иронический взгляд. Она отвернулась и заставила себя подумать о чем-нибудь другом. Гэвин? Нет, никогда! Или до тех пор, пока она не сможет управлять своей волей. Было ошибкой возвращаться к прошлому. К осколкам прошлого! Но Гэвин все еще сидел у нее в голове. Может, она перерастет все это?