Напрасно Эмили надеялась, что этот маневр вынудит Харви последовать за ней. Главный городской сплетник и не думал оставлять Джеймса в одиночестве, радуясь случаю посудачить о Лили Мэй Прескотт.
Когда старик вскоре все же расплатился и вышел, Эмили решилась принести заказ. Далтон попросил ее задержаться.
И снова, увидев его глаза, полные затаенной тоски, Эмили замерла как завороженная.
— Да, слушаю.
— Ты… ты еще… — Далтон помедлил, разминая стеклянные бока бутылки с кетчупом. — Никого себе не нашла?
Эмили отрицательно покачала головой.
— Для меня это было не так важно, как ты думаешь.
Руки Джеймса усилили массаж кетчупа.
— Разве?
— Да. Просто прихоть, и ничего более.
Эмили вдруг почудилось, что он гладит стеклянную бутылку, как женское тело.
Его голос стал резким:
— Я просто хотел убедиться, что никто не…
Что «не»? Не лишил ее девственности? Не доставил ей наслаждения? Она прикусила губу. На языке остался вкус прозрачной помады, нанесенной сегодня утром.
— Мне надо идти работать.
Эмили подхватила со стола кофейник и ушла, положив на столик счет.
Далтон остался наслаждаться кетчупом. Закусочная понемногу заполнялась посетителями, и Эмили действительно надо было работать. Она сновала между столиками с тарелками, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим завсегдатаем.
Несколько позже, балансируя с двумя блюдами из «специального утреннего меню», она взглянула туда, где сидел Далтон, надеясь и страшась встретиться с ним взглядом. Но Далтон уже ушел. Его счет был оплачен, а еда осталась почти нетронутой.
Эмили сложила посуду на поднос и взяла оставленные им чаевые. Ее пальцы наткнулись на предмет, похожий на зажим для купюр.
Это была ее заколка. Та самая, которую Джеймс Далтон вынул из ее волос, когда представился, и прикрепил к нагрудному карману своей куртки перед тем, как сообщить, что Эмили кого-то там ему напоминает.
В тот вечер, когда они должны были заняться любовью.
В тот вечер, когда он оставил ее страсть неутоленной.
Глава третья
Эмили жила в семи милях от городка. Ее коттедж, окрашенный желтой и белой краской, напомнил Джеймсу пряничный домик из детской сказки.
Припарковав свой только что купленный грузовик, он не спешил покинуть машину. Джеймс не видел Эмили уже несколько дней — с той минуты, как вышел из закусочной, не попрощавшись. Но сегодня в скобяной лавке он случайно повстречал Харви Осборна, и старикан кое-что ему рассказал.
И вот он приехал.
К девушке, которую он едва знал.
К девушке, которая больна раком.
Джеймс разглядывал декоративный фонарный столб перед ее домом. Он спрашивал себя: почему Создатель послал ему Эмили? Была ли встреча с ней частью какого-то высшего замысла?
Да уж… Создателю на него наплевать! Разве он достоин какого-то там замысла!
Бывший заключенный, непрощенный соучастник убийства — что у него может быть общего с такой девушкой, как Эмили? Джеймс чертыхнулся про себя и все-таки вышел из машины. Несколько слов и все. Неясно только, как начать.
Джеймс негромко постучал в дверь. Один тревожный удар сердца, второй… На пороге появилась Эмили. Ее волосы были распущены, светло-золотистой гривой обрамляя лицо. Ее глаза, зеленые, как освещенный солнцем луг… Это глаза Беверли, подумал он. Женщины, которую он любил.
— Джеймс?
Наваждение исчезло. На самом деле ее сходство с Беверли не так уж велико. Правда, еще болезнь…
— Харви сказал мне, где ты живешь.
— О, наш Харви… Ему просто цены нет! Он лучший в мире почтальон из когда-либо заслуженно отдыхавших на пенсии! Без него мы бы тут все очень быстро забыли свои адреса! Передай ему привет и скажи, что я никого не ждала, — сказала Эмили довольно сердито. — Я недавно вернулась с работы. Харви наверняка расписал все мои смены на месяц вперед, но, возможно, Харви забыл сказать, что я устаю на работе…
Джеймс, не ожидавший такого отпора, насупился.
— Почему ты не сказала, что у тебя рак?
Эмили заметно побледнела. Ей расхотелось продолжать в том же тоне.
— Когда именно я должна была тебе это сказать?
— Например, в тот вечер, когда мы познакомились.
— Это все пустяки, — сказала она.
Нет, рак не кажется ему пустяками. И этому есть веская причина: Беверли умерла от рака легких. Она была так же молода и красива, как Эмили. И так же упряма, кстати. А перед такими болезнями все равны. Сегодня ты президент, а завтра лежишь на самом зеленом склоне холма под мраморной плитой с глупой эпитафией.