— Я знаю, тебе не терпится встретиться с Джилл, — произнес Адерин. — Я только что видел ее, но сейчас она куда-то исчезла. Пойдем поищем ее?
Однако Невину пришлось повременить со встречей, потому что к ним подошел Слигин. Он выглядел как медведь, которого окружили охотничьи собаки.
— Послушай, Невин, я серьезно обеспокоен. Молодой Родри совершенно сошел с ума.
— Позвольте, господин! — улыбнулся Невин. — Сейчас я угадаю, какими иллюзиями юноша одержим. Он, наверное, клянется, что мы с Адерином оба связаны с двеомером, и что Адерин может превратиться в филина?
— Точно! И я… — Рот Слигина так и остался открытым, когда он понял, что Невин иронизирует. — Уж не хочешь ли ты сказать мне, что это правда?
— Именно это я и хочу сказать.
Слигин качал головой из стороны в сторону, по очереди глядя на них. Так медведь качается, когда собаки уже совсем рядом.
— Прах и пепел, чем же я провинился?! — взвыл Слигин. — Преодолеть этот проклятый путь только для того, чтобы прийти на помощь кучке сумасшедших? Даже серебряный кинжал клянется, что это сущая правда.
— Я думаю, он знает, что говорит. Придется продеть какой-нибудь глупый фокус, чтобы убедить тебя. — Невин оглянулся вокруг и увидел на траве ветку. — Вот смотри!
Невин призвал народ Огня, они тотчас же бросились выполнять его приказание и зажгли пламя на ветке. Слигин выругался. А потом опять сплюнул, когда Невин погасил пламя.
— Можешь потрогать ее, — заметил Невин. — Она горячая.
Слигин повернулся и побежал к башне, ни разу не оглянувшись. Двое эльфов громко рассмеялись, но Адерин оборвал смех, сказав им что-то на их языке. Они неохотно замолкли.
— Готовьтесь выезжать, — сказал Адерин. — Захватите и мою лошадь, хорошо?
Все еще улыбаясь, Дженантар и Калондериэль поспешили выполнить приказ. В этот момент Невин и увидел Джилл. Она стояла невдалеке и наблюдала за ним настороженно, как пугливый олень в лесу. Не дожидаясь, когда Адерин позовет ее, она подошла, не отрывая взгляда от Невина. Невин сразу узнал ее, несмотря на грязную мужскую одежду: ее лицо не было похоже на лицо Бранвен, но оно тоже было очень красивым. Он удивился тому, что она оказалась такой рослой.
— Здравствуй, Джилл, — завороженно произнес Невин. — Адерин только что говорил мне о тебе.
— Вот как? Что-нибудь хорошее, я надеюсь?
— О, да.
Невину хотелось сказать ей всю правду, используя свои возможности, сделать так, чтобы она вспомнила его; излить свое сердце; сказать, как он рад тому, что нашел ее снова. Но это было запрещено двеомером.
Джилл смотрела на него внимательно и серьезно.
— Послушайте, — наконец сказала она. — Мы не встречались раньше? На дороге или где-нибудь еще, когда я была ребенком?
— Нет, никогда.
— Тогда мне надо еще подумать. Очень странно. Я могу поклясться, что видела вас прежде.
Был момент, когда Невин чуть не заплакал. После стольких лет она все еще помнила его.
В результате долгих споров лорды предприняли свой следующий шаг в боевых действиях.
Так как Невин и Адерин наблюдали за передвижениями армии Корбина, бойцы лордов смогли без риска пополнить запасы провизии.
А затем направились на восток, сделав обманный маневр — для того, чтобы Корбин подумал, что они пытаются обойти его и захватить крепость. Он будет вынужден последовать за ними, и у них появится возможность выбрать себе позицию для сражения. Кроме того, они смогут послать гонцов за подкреплением, которое к этому времени сформируется в крепости Каннобайн. Каллин не рассчитывал на многочисленную поддержку, это зависело от того, сколько подданных твердо стали на сторону Ловиан.
После окончания военного совета Каллин увидел Джилл у ворот крепости. Она держала наготове оседланных коней.
— Я просил лорда Родри об одолжении, — сообщил Каллин. — И он согласился. Ты поедешь с донесением в крепость Каннобайн сразу же после того, как мы встретим продовольственный обоз.
— Отец! Прах и пепел, я хочу…
— Что ты хочешь? Воевать? Порой мне кажется, что у тебя совсем нет мозгов!
— Я могла бы за себя постоять.
— Не распускай слюни, как малолетний пьяница. Да, могла бы — и что с того? Я не собираюсь подвергать риску твою жизнь. Ты — единственное, что у меня есть в этом мире. Знаешь, что может случиться с тобой? Думаешь, что смерть — только для других, не для тебя. Многим из таких самонадеянных юнцов я давал последний глоток воды. Они умирали у меня на руках. Да поразят меня боги, если мне пришлось бы сделать то же самое для тебя.
Его натиск достиг цели. Джилл опустила голову и мяла пальцами поводья.
— Я знаю, что тебя беспокоит, — продолжал он. — Ты думаешь, что я не оценю твоего умения владеть мечом? Насмотрелся я на твои забавы. Но когда ты на поле боя — это совсем другое. Там не до игры и не до смеха, девочка.
— Ладно. — Джилл глядела на него с робкой надеждой. — Отец, ты вправду думаешь, что я хорошо владею мечом?
— Конечно.
У Каллина сжалось сердце при виде ее детской улыбки. В такие минуты, как эта, Каллину всегда казалось, что, может, он любит дочь слишком сильно. Он взял у нее поводья своего коня.
— Но не раздувайся от гордости. Тебе надо еще очень многому научиться.
Он обнял ее и помчался догонять армию Родри. Каллин знал, какую боль причинил дочери, но сдержался, чтобы не оглянуться.
Когда армия, направившаяся на юг, встретила продовольственный обоз, купец Дрегис оставил их. Джилл подошла к нему, чтобы пожелать удачи. Он тряс ее руку сильно и долго:
— Спасибо тебе, девочка, и твоему отцу тоже. И вот вам моя благодарность. Я знаю, что вы спасли мне жизнь. — Дрегис подал ей мешочек, полный монет, и присоединился к своему каравану. Джилл положила его в карман: когда вся эта история закончится и им нужны будут деньги, мешочек ох как пригодится, но если отдать их отцу сейчас, он тут же пропьет половину.
Джилл отстала от армии, ее место теперь было в тылу. Неожиданно для себя она оказалась рядом с Невином. Он столь любезно встретил ее, что она не смогла просто пройти мимо. Двеомер сами по себе представлялся ей опасным, и еще больше пугало то, что сама она, похоже, также имела отношение к колдовству. К своему большому удивлению, она обнаружила, что ей с Невином интересно.
В песнях бардов мастера двеомера всегда изображались мрачными и молчаливыми. Демонические взгляды и многозначительные знаки сопровождали их магические действия.
Но вот перед ней был Невин — с его искренними голубыми глазами, всегда улыбающийся, одетый как фермер: в простую рубаху и коричневые штаны. И никакой длинной мантии с особыми знаками… Он так много видел в своей жизни, что они заговорили, конечно же, о путешествиях. К концу дня Джилл уже казалось, что он был ее дедушкой, и лишь по воле судьбы они не могли встретиться раньше.
— Скажи мне вот о чем, дитя, — проговорил Невин, — твой отец выглядит вполне порядочным человеком. Ты сама это знаешь, так же как и все вокруг это чувствуют. Тебе известно, из-за чего ему пришлось взять серебряный кинжал?
— Нет. И на твоем месте я никогда не спрашивала бы его об этом. Он взял меня с собой, потому что очень любил мою маму. Она умерла, когда я была еще маленькой и вообще ничего не понимала. Папа просто появился однажды, и мы с ним уехали. Я часто думала об этом. У отца было много денег — выкуп от знатного лорда. И я помню, что он планировал поселиться с нами вместе, купить ферму, перестать бродяжить. Но однажды он приехал, а мама уже умерла к этому времени. Он был как сумасшедший в тот день, когда узнал об этом.
— Да. Так оно и должно было случиться. Бедный парень. Ей-богу, это была злая шутка, которую Судьба сыграла с ним, и с тобой, и с твоей мамой тоже.
Невин говорил с теплотой и искренним сочувствием. Это удивило Джилл. Она сама всегда думала, что такие люди, как серебряный кинжал и его незаконная дочь недостойны внимания человека, изучившего двеомер.