Его спутница — то ли не заметила внимания Игоря к встретившейся женщине, то ли сделала вид; однако теснее прижалась к бывшему Наташиному поклоннику…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 7
Здравствуй, свобода!
лексей вышел за железные ворота и с облегчением вздохнул, услышав, как тяжелый тюремный засов с лязгом и скрежетом накрепко закрыл противоположной стороны. Сколько раз он думал об этой минуте, мысленно старался представить ее себе, но вот она наступила — и Ильин растерялся.
Был обеденный час, и окраина Омска, где располагалась тюрьма, опустела. Рядом с полдюжины кур, предводительствуемых бравым петухом, деловито разрывали дорожный мусор и песок. Через дорогу в чахлых кустах одинокая коза, привязанная к колышку, лениво пережевывала листья.
Алексей сделал несколько шагов, поправил притороченный за спиной рюкзак, остановился. Еще раз внимательно огляделся. Вроде встретить обещали, как сообщил тюремный телеграф. Но никого не увидел.
Пройдя шагов десять, он обернулся. Железные ворота, выкрашенные в черный цвет, кирпичный забор — высокий, потрескавшийся и побуревший от времени, и даже вышка, на которой вечно маячила фигура автоматчика, уже не казались страшными.
Алексей жадно вдохнул воздух свободы, постарался пошире расправить плечи, но особой радости не испытал. Его внезапное освобождение было загадочным и вызывало тревогу.
…Заключение под стражу стало страшным ударом. Что он пережил — врагу не пожелаешь. Бесчеловечные издевательства сокамерников и надзирателей. И вот теперь — свобода, а два года заключения промелькнули как одно мгновение. Когда-то он услышал афоризм: долгое время — не время, если оно миновало. И теперь убедился в справедливости этих слов.
Первые четыре месяца своего заключения он провел в московском СИЗО. Эти сто двадцать дней были сплошным кошмаром. От ломки впору было наложить на себя руки. Зелье в СИЗО можно было купить, правда, за большие бабки. Но Алексей не стал делать этого, решив избавиться от пагубной привычки. И силы воли хватило.
Однако сколько ночей он провел без сна, вспоминая свою знойную искусительницу и всерьез подумывая о самоубийстве.
Правда, с воли в тот московский период ему здорово помогали. Присылали регулярно посылки и отец с матерью, и Наташа не забывала, кое-чего подбрасывал Игорь Чернов, друзья, а также сослуживцы по бизнесу. Молчала только Клеопатра…
Ну а потом, когда его перевели в омскую тюрьму, наступили совсем уж беспросветные дни. Сокамерники измывались над новоприбывшим, как хотели. Нередко избивали, требуя, чтобы просил у друзей на воле денег, посылок и травки. И все бы ничего, однако к этому времени поток благотворительности в адрес Ильина иссяк, неизвестно, по какой причине. Может, с глаз долой — из сердца вон, думал он, но на судьбу не сетовал, терпеливо сносил невзгоды.
Ситуация изменилась примерно через четыре месяца — снова стали приходить посылки и деньги, и Алексей воспрянул духом.
Сокамерники его зауважали, признали своим, хотя наркоту он уже не употреблял. Да и тюремное начальство начало относиться благосклонно, поскольку Ильин вел себя примерно: был тише воды, ниже травы, работал от звонка до звонка.
Благоволение начальства оказалось весьма существенным — ему скостили год. Пообещали еще сократить, если будет умницей. Он старался. И вот она — воля. Но почему выпустили так внезапно? Это обстоятельство тревожило Алексея: что-то здесь не так.
Ильин стоял на улице, словно витязь на распутье. Распутный витязь — как обыграл бы острый на язык Игорь Чернов, его прежний телохранитель, оказавшийся на поверку порядочным человеком, в отличие от многих других.
Ильин прислонился плечом к старой яблоне. Может, махнуть к родителям? Заждались его, небось, особенно мама. Да и он по ним соскучился. А потом — к Наташе и Светке. Дочурка, небось, здорово вымахала за эти два года.
Из-за угла вышел человек, на ходу жуя бутерброд. Он окинул Алексея цепким взглядом, остановился.
— Оттуда? — кивнул на железные ворота.
— Угу.
— Алексей Ильин?
— Он самый.
— Ну, слава богу. А я думал — разминулись, — улыбнулся мужчина. В руке он держал потертый дипломат с новенькой ручкой. — Я тебя встретить должен, кореш, — и протянул для пожатия руку.
— Я догадался, — ответил Ильин.
— Амантай меня зовут.
— Отойдем подальше.
— Назад не затащат, не бойся! — сказал казах.