— Неприкосновенность, — подсказал Черный Беркут.
— Крыша, — вставил Саркисян.
— Правильно, — улыбнулась Клеопатра. — Я подготовила некоторые документы для регистрации меня кандидатом в областном избиркоме. Не забудь, Саркис, забрать эти бумаги и передать Турсункулову.
— План мне нравится, — сказал Саркис. — Давно пора иметь свой банк, и это я беру на себя. Поддерживаю и профинансирую поход во власть. Как это мы раньше недодумались?! Теперь о производстве. Делать собственный биостимулятор — значит не зависеть от поставщиков. Все мы знаем, что на них, да еще на всяких наркокурьеров уходит львиная доля доходов, да и слишком опасным это дело становится…
— И хорошо бы сделать новый эффективный стимулятор, с новыми свойствами, простым в обращении, к примеру, без запаха, и дать ему прекрасное имя, скажем, «Амур» или «Любовь», — сказала Клеопатра.
Черный Беркут решительным жестом отстранил дворецкого, который хотел вновь наполнить его бокал.
— Коллеги, хватит пить. Дело слишком серьезное, решать надо на трезвую голову.
Все согласились, но Клеопатра отодвинула свой почти полный бокал с явным сожалением.
Глава 14
Возвращение
Выпитое вино, вкупе с усталостью от всего нынешнего нескладного дня с вынужденной поездкой до Бронниц и сложным обратным путем, подействовало на Алексея Ильина так, что он, как был одетый, рухнул на койку и проспал почти до вечера. Проснувшись, он привел в порядок стол, сунув остатки еды в холодильник.
Выгребая из карманов остатки денег, наткнулся на две бумажки. На одной округлым почерком был выписан список продуктов, которые необходимо купить в магазине, и он, скомкав его, бросил в помойное ведро. На второй был записан какой-то телефон, он долго не мог сообразить — чей. Но тут в памяти всплыли Бронницы, привокзальная площадь, огромные предвыборные щиты и портрет женщины, похожей на Клеопатру. Неужто она?!
Позвонить из Золовки было проблемой. Ближайший телефон находился в клубе, где в этот вечер должно было состояться собрание избирателей, которое проводила его новая знакомая Люсинда. «Да и вряд ли кто придет на это дурацкое мероприятие», — думал он, торопливо идя по улице.
Однако около клуба он увидел оживленные кучки людей. И в фойе, и в буфете народу было полно. Ильин с трудом пробился в закуток своего приятеля-директора, гордо именуемый кабинетом. Директор к этому ответственному моменту успел полностью протрезветь, был при галстуке и — такое Ильин наблюдал впервые — в отутюженных брюках.
— На фильм пришел? — спросил он Алексея. — Тогда беги в зал, а то места не найдешь.
— Нет, мне позвонить надо.
— Ну, звони. А я в зал пойду, за порядком нужно последить. А потом в президиум сяду, так Люсинда сказала, — произнеся последнюю фразу, приятель отвел глаза в сторону. Эти мелочи, впрочем, Алексея не интересовали.
Он лихорадочно набрал номер избирательного штаба, едва за директором закрылась дверь. В ответ послышались протяжные гудки.
Алексей набирал номер снова и снова, но ему никто не отвечал. Через тонкую перегородку, отделявшую директорский кабинет от зала, доносились шум, выкрики, затем все затихло. Алексей понял, что началось собрание избирателей.
Он снова и снова, как заведенный, набирал номер штаба, впопыхах записанный в Бронницах, но ответа не было. Может, записал неправильно?!
Он уже совсем решился было бросить телефон и пойти в зал, чтобы хоть из дверей послушать, о чем говорит кандидат, но в этот момент сняли трубку.
— Слушаю вас, — сказал приятный женский голос.
И тут с Ильиным случился конфуз: он напрочь забыл имя кандидатши в депутаты под портретом в Бронницах.
— Это избирательный штаб? — спросил он.
— Слушаю вас внимательно, молодой человек, — повторил голос.
— Мне… необходимо… Я хотел бы встретиться с кандидатом…
— С нашим народным кандидатом? — Голос в трубке заметно потеплел.
— Ну да.
— Она очень занята.
— Знаю… Но мне нужно совсем немного времени.
— Видите ли, товарищ, она не ведет прием населения. Ведь ее еще не выбрали депутатом.
— Но как же быть?
— А очень просто. Сегодня в Золовке состоится собрание избирателей. Приходите на него и сможете задать ей любые вопросы.
— Сегодня… В Золовке? — пробормотал ошарашенный Алексей и осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, положил трубку. И вдруг его будто ударило молнией. Ильин бросился в зал.