— Перебрал я чуток… — оправдывался он, однако Клеопатра поняла, что дело тут вовсе не в переборе — ведь в прошлый раз он накидывался на нее, как голодный тигр.
— Скажи правду, Алексей, у тебя появилась другая женщина?
— Положа руку на сердце? — попытался пошутить Ильин.
— Ну, не на сердце, можно на три вершка ниже. Говори, ты мне изменяешь?
— Ты у меня одна.
— Что-то не похоже, я же вижу.
Ласки Клеопатры становились все настойчивее, и Алексей понял, что ему не отвертеться. И тут, на свою беду, он припомнил какой-то невероятный мостик — излюбленный способ изобретательной Ангелины, и решил соответствующим способом расположить супругу.
Клеопатра, несмотря на сообразительность, поначалу не могла понять, какой именно позы добивается от нее супруг, а поняв, пришла в ярость.
— Это какая сучка тебя научила, а?! — завопила она.
— Никакая не сучка… Я сам видел в «Плейбое», — неуклюже оправдывался Алексей, с которого мгновенно слетел хмель.
— К твоему сведению, этот журнал не занимается сексуальными изысканиями.
— Значит, это другой журнал был.
Кончилось дело тем, что взбешенная супруга вытолкнула его из постели на холодный пол, и Алексею превеликих трудов стоило упросить ее пустить его обратно под теплое одеяло.
Однако теперь ни о какой любви не могло быть и речи.
Ильин, укрывшись с головой и отвернувшись, так и не смог уснуть до утра. Его одолевали тревожные мысли. Вспомнилась погибшая Наташа. После того как ему сообщили горькую весть, Алексей, сопоставив разные соображения, пришел к выводу, что его бывшую жену убили по приказу Клеопатры. Он несколько раз порывался сказать ей об этом, но каждый раз сдерживался: ведь фактов-то у него не было. Промолчал он и на этот раз, мысленно упрекая себя за малодушие.
В какой-то момент он чуть было не решился. Резко повернулся к жене, но застыл, наблюдая за ней. Она спала — или прикидывалась: Клеопатра была превосходной актрисой. Лицо ее дышало безмятежностью, хотя длинные ресницы слегка подрагивали. Алексей несколько минут смотрел на нее. Противоречивые чувства волновали душу: он и любил ее, и жалел, особенно после беды в Кургане, которая неожиданно свалилась на нее, и совершенно невыносимой была мысль о Даше, отцом которой был не он, а черт-те какой подонок… А девочка славненькая, только болезненная — ничего не попишешь, наследственность. Конечно, он удочерит ее, но шрам в душе останется на всю жизнь.
…Майор-гаишник? Прикрыв глаза, Алексей старался представить себе грубого солдафона, изнасиловавшего Клеопатру. А может, она сама того… по доброму согласию? В ногах никто не стоял. А всю историю про изнасилование придумала — баба хитрющая. И сама же теперь обвиняет его, Алексея, в измене. Стоп, братец, но ведь ты и в самом деле… А она сама разве святая? Да и не в том, видно, дело, что он переспал с кем-то…
Расстались они, так и не помирившись.
— Ты хоть перед Залесской держи фасон, — шепнула Клеопатра, когда прощались. — Ей ни к чему знать про наши раздоры.
Через четыре дня после того, как уехал Ильин, приехал Саркисян, Клеопатра ждала его с нетерпением.
Выглядел он усталым и осунувшимся.
— Дела складываются не лучшим образом, — сказал Саркис. — Финансовые потоки совсем обмелели, и менты донимают.
— Наехали?
— Нет, но подбираются. Ничего, я обхитрю их, не впервой. К тому же «крот» на месте остался… Но ты не волнуйся, хозяйка, — продолжал он, отвечая на ее вопросительный взгляд. — Твои дела я, считай, уладил.
— Есть деньги?
— Есть, есть. Все три лимончика, — кивнул Саркисян, почему-то отводя взгляд.
— Не в ущерб фирме, надеюсь?
— Ну вот еще! Разве я похож на идиота, чтобы лишний раз подвергать опасности фирму, которую…
— Которую в скором времени возглавишь, — договорила Клеопатра.
— Треть суммы у меня есть. Другую треть я беру у Громады и третью уже почти нашел у наркодилеров, которые пытались ее заначить… Ну, детали тебе, хозяйка, неинтересны.
— После расскажешь. Скажи лучше, как там мой благоверный.
— Ничего. Трудится, как говорится, на общее благо. А что, есть проблемы?
— Не понравился он мне в последний приезд, — задумчиво произнесла Клеопатра. — Какой-то холодный стал, неискренний.
— У тебя были сигналы? — мгновенно просек ситуацию Саркисян.
— Сигнал не сигнал, а так, догадка, — усмехнулась Клеопатра.
— Гм, догадка… — Банкир задумался. — У меня есть сыщик хороший на примете. Хочешь, пущу по следу?
— Из ментов?
— Не надо так, Зулейка Ивановна. Я ведь могу и обидеться.