Она не отрывала от него глаз, взглядом умоляя помочь ей, но никакой реакции не было. Более того, линия рта у него стала еще жестче. Он повернулся к жилистому оборванцу, что-то сказал, пират засмеялся и кивнул. А Коул повернулся и ушел, даже не взглянув на нее.
Глава 14
Он ее бросил! Боже, он действительно повернулся и ушел, как будто она для него ничего не значит! Бейли не могла поверить, что у него такое каменное сердце.
Но это было так.
Да, она ему солгала, но неужели он так одержим гордостью? Даже если он ненавидит ее за предательство, неужели он не хочет оставить ее при себе ради поимки Дракона? Видимо, нет, потому что он предоставил ей самостоятельно позаботиться о себе. Да, вот теперь она действительно одна, ее будущее в лучшем случае неопределенно, но все равно она могла думать только о том, что Коул ее бросил. Она гадала, заботит ли его хоть капельку, что с ней будет.
Слезы катились по щекам. Она бы все отдала, чтобы опять увидеть его надменное лицо. О, должно быть, она сошла с ума, если об этом думает!
«Черт с ним! Я его ненавижу. Я рада, что никогда больше не придется смотреть на этого грубияна».
В его грязной душе нет ничего доброго, раз он оставил ее на милость пиратов, и она не будет понапрасну тратить на него слезы. Бейли подавила страх и отчаяние. Она не позволила себе окончательно уронить попранное достоинство, когда толпа принялась кричать и улюлюкать, услышав, какая сумма за нее предложена. Помоги ей Боже, кажется, ее только что купили. Она не даст этому случиться! Кто бы он ни был, она и без помощи Коула Лейтона найдет способ от него сбежать. Дьявол его забери за все, что он ей сделал! И если ее молитвы будут услышаны, дьявол его и заберет, с радостью, и не только за то, что он оставил ее на увеселение преступникам, ворам и головорезам, но и за все предыдущие грехи.
Кипящая злоба дала ей силы пережить последующее унижение. С рук сняли цепи и заменили их длинной веревкой, за которую стащили с помоста. С разорванной рубашкой она ничего не могла поделать, но выставленные перед грудью руки отчасти успокоили ее скромность. Оказавшись на земле, Бейли поймала на себе взгляд того жилистого старого пирата, с которым разговаривал капитан. Он ухмылялся щербатым ртом.
Бейли почувствовала, как кто-то подошел сзади, повернулась, но не успела разглядеть сообщника старика. Ее схватили, шарфом завязали глаза, отвели на несколько шагов, толкнули на землю и приказали сесть.
О Господи, неужели ее купил тот старик? Впрочем, какая разница, кто из этих мерзких разбойников ее заберет? Все они одинаковы. От старого пирата по крайней мере можно убежать.
В ней снова разгорелась надежда. А с ней – боль, возникшая, когда Коул повернулся к ней спиной и ушел. Бейли понимала, что он злится на нее за неповиновение, но разве на ее месте он не сделал бы то же самое? Конечно, сделал бы. За недолгое время их знакомства он ясно дал понять, что для него имеет значение только цель, а она по своей доверчивости решила, что немножко ему нравится. Разве он притворялся, когда ее целовал? В глубине души она считала, что нет.
И вообще – может, он и не собирался ее использовать? Бейли почувствовала неуверенность. Может, он действительно готовился отвезти ее назад, домой? Неужели она так страшно ошиблась? Для нее было нехарактерно выносить жесткие суждения, но про Коул а она запросто подумала самое худшее. С другой стороны, какой мужчина согласится так наказывать за ложь? Коул Лейтон, вот кто. По крайней мере, та часть его существа, которая презирает женщин. И теперь Бейли могла думать только о том, что больше не желает видеть Коула.
Эта мысль неизвестно почему привела ее в замешательство. Ведь еще сегодня утром она убежала с корабля, зная, что никогда его больше не увидит. Но теперь это стало свершившимся фактом, и это ранило. Да так, что Бейли не могла даже думать. Как получилось, что она снова желает быть рядом с безжалостным, бездушным человеком?
Нет, свирепо сказала она себе, вовсе она не желает его видеть, просто она боится. Боится своего тягостного положения. А оно требует к себе полного внимания, если она намерена придумать, как из него выбраться.
Бейли сморгнула подступившие слезы и заставила себя не думать о капитане. Но ей не дали поразмышлять о своей дальнейшей судьбе, большие руки грубо поставили ее на ноги. Она чувствовала жар от стоящего перед ней мужчины, запах рома и табака. Это был не тот жилистый пират, у этого руки были мясистые, сильные. У Бейли опять закружилась голова, от страха ее чуть не стошнило.
– Пошли, шлюха. Хозяин хочет, чтобы ты оделась, как леди. По крайней мере, до тех пор, пока он тебя не разденет. – Зловонный пират засмеялся, подхватил ее и взвалил на плечо. Она услышала, как тонкий голос выкрикнул приказ следовать за ним. Старый пират, подумала она и понадеялась, что великан, который ее несет, не долго при них останется – если он такой большой, каким ей представляется, сбежать от него будет крайне трудно. Великан шел большими тяжелыми шагами, от этого у нее стучали зубы и ныли больные ребра. Бейли закусила губу, чтобы не заплакать.
Бейли проснулась на жесткой лежанке и не сразу поняла, где находится. Голова страшно болела. Что с ней сделал тот противный, вонючий пират – бросил головой о землю? Нет, вспомнила она. Карл дал ей наркотик, а злобные подруги флибустьеров отволокли на невольничий рынок.
Она застонала, села, оберегая больные ребра, и огляделась. Она была в маленькой палатке, державшейся на единственном кривом столбе в центре. Входная полость была открыта, болталась на ветру и впускала тусклый свет, хотя Бейли предпочла бы ничего здесь не видеть. Рядом с лежанкой на песке стоял небольшой трехногий стол, накрытый зеленой бархатной скатертью с кистями. На столе была серебряная лампа, которая прекрасно смотрелась бы в гостиной изысканного дома, если бы не вмятины. На столбе на пеньковой веревке висело треснувшее зеркало, в нем отражался оранжевый закат.
Бейли собралась встать и услышала шелест шелка. Как она сразу не заметила, что ее переодели? Кто-то надел на нее такое кричащее, безвкусное платье, которое и вообразить невозможно. Подхватив километры красной ткани, она торопливо подошла к зеркалу и ахнула. Неприлично низкий вырез платья выставлял грудь напоказ. Узкий лиф еще больше их подчеркивал, вздымая тугие холмы над черным кружевом, обрамлявшим вырез. Концы черного пояса болтались по всей длине юбки из красного шелка. Пышные рукава опускались до локтя и заканчивались оборкой из черного шелка с красными ленточками, свисавшими до запястья. Она подняла подол и потрогала многослойную нижнюю юбку, сшитую из того же черного кружева, что и лиф. В Бофорте Бейли никогда не видела ничего подобного. В Лондоне она не бывала, там, конечно, увлекаются модой, но она сомневалась, что это платье – пример того, как одеваются утонченные английские леди. Нет, это платье обычной потаскушки. Как раз этого от нее ожидает купивший ее пират, подумала уничтоженная Бейли.
Как можно драться или бежать в таком наряде? Ее простые платья были к этому пригодны, к штанам она привыкла, они давали свободу движений. Насколько легче было бы бежать в одежде Тома! Но она не сдастся. Не для того она выжила в лапах Дракона, чтобы стать собственностью одного из его собратьев.
Снаружи раздались голоса, и Бейли подошла к входу посмотреть.
Она узнала двух женщин из тех, что тащили ее на невольничий рынок. Забавно, но платья на них были еще ярче, чем на ней.
– Мы пришли за девушкой.
Бейли попятилась вглубь, но мясистая, в татуировках, рука схватила ее и вытащила на угасающий свет дня. Может, это тот гигант, который принес ее сюда с помоста? Запах тот же. Она подняла глаза на бородатое лицо, загорелое дочерна и в шрамах. Он ухмыльнулся, блеснули два золотых зуба. У него была железная хватка, к чему он не прилагал никаких усилий. У Бейли упало сердце, потому что от такого не сбежишь. Если она не может состязаться с ним в силе и скорости, придется придумать, как его перехитрить.