Чары, путы и кровные узы
Diurdana
Пролог
Начало 90-х
— Что случилось? — Наталья внимательно всматривалась в расстроенные лица жениха и сестры, встречающих ее на пороге квартиры. — Что-то с мамой? — Быстрый взгляд в сторону закрытой двери комнаты матери. — Да говорите же, не томите!
— Нет, нет, Наташ, — поторопилась успокоить ее тревогу сестра, — с мамой все в порядке…. Ну, то есть как всегда, без изменений. Просто мы хотели тебе сказать…. — мялась Тамара, — давно хотели сказать, что… в общем….
Сестра выдохнула и опустила глаза на собранные дорожные сумки, стоящие у ее ног.
До Натальи постепенно стал доходить смысл происходящей перед ней сцены — жених, Игорь стоял подозрительно близко к сестрице. Вот он взял в свою руку ее тонкую ладонь, сжал ее, склонившись, шепнул что-то в ухо. Какой-то вопрос задал, кажется, потому что Тома, посмотрев на него, отрицательно качнула головой и одними губами пролепетала:
— Не надо, я сама….
Наташа все поняла. Она была далеко не дурой, чтоб не догадаться что происходит. И не трусихой, чтоб прятать голову в песок, намеренно не замечая катастрофы.
Девушка скрестила руки на груди, и бровь ее медленно поползла вверх, придавая лицу выражение уничтожающего каждого попавшего под прицел зеленых глаз, презрения. Этот жест — вздернутая бровь — являлся на лице Наташи выражением целого спектра эмоций — удивления, возмущения, радости. Но чаще всего он придавал лицу девушки именно надменное высокомерие и какую-то царственную гордость.
— И… давно? — Спокойно спросила она, подняв подбородок.
— Нет. — Ответила сестра.
— Да. — Возразил ей жених.
— Что ж… — Наталья разулась и прошла вглубь квартиры, мимо замерших любовников, — в таком случае пошли к черту. Оба.
— Наташа, ты не понимаешь…. — Попыталась было объясниться Тамара, но девушка осекла ее.
— Не хочу ничего понимать. И видеть вас больше не хочу. Никогда. Выметайтесь оба. Убирайтесь из моей жизни.
Спокойствию ее тона, идущего вразрез со смыслом слов, позавидовала бы ледяная глыба.
— И чтоб на своем пороге я вас больше не видела. Особенно, — она повернулась к сестре и сделала шаг ей навстречу, — тебя, дорогая моя, сестрица. Шлюха-тихоня, добилась-таки своего? Довольна? Вечно ты все за мной донашивала — игрушки, вещи, теперь вот — парня….
— Наташа, — вмешался Игорь, — ты не права. Не вини сестру, это я во всем виноват. Тома пыталась сопротивляться, но мы любим друг друга и мы с ней подходим друг другу, а тебя я не смог бы сделать счастливой. Ты сама это поймешь однажды, поверь мне. Я тянул бы тебя вниз, ты сильнее меня, я стал бы для тебя обузой. К тому же я не хочу становиться директором комбината, не хочу связываться с организацией собственного дела — мне не нужно все, что по твоему мнению должно было стать моей жизнью. Я вообще книги писать хочу…. И твоя сестра меня понимает. Мне жаль что все так получилось, но я не могу ломать жизни нам всем троим из-за того что между нами произошло по ошибке….
— Так, все, — девушка устало выдохнула и с видом напускного равнодушия повернулась спиной к собеседникам, — пошли вон сейчас же. И забудьте сюда дорогу.
— Наташа, но ведь это и моя квартира тоже. — Попыталась протестовать сестра.
— Ну, это пока, — чуть повернув голову, но не глядя за плечо, ответила Ната, — до поры до времени, дорогая.
— Могу я хотя бы навещать маму иногда?
— Нет. — Отрезала категорично.
Когда девушка услышала щелчок закрывшегося замка, она решительно направилась в комнату матери. Распахнув дверь, она увидела женщину сидящей в кресле-каталке на своем привычном месте, у окна. Мама прижимала платок к глазам и, кажется, плакала. И Наталья была уверена, что причина ее слез вовсе не в том, что младшая ее дочь так подло предала старшую. Не из-за нее, Наташи, сейчас горюет мама. Вовсе не из-за нее. Ну конечно, Томка же всегда была ее любимицей. Ласковая и нежная младшая дочь…. Ей не нужно было становиться опорой для всей семьи, с этим успешно справилась старшая.
— Ты все знала, да?
Мать покивала, не поднимая глаз.
Что и требовалось доказать….
— Ты больше никогда не увидишься с ней, мама. Сегодня Тома умерла для нас — для меня и для тебя. Ее больше нет. Можешь оплакать ее. Только не долго.
— Могла бы дать нам проститься. — Всхлипнув пробормотала мать.
— Долгие проводы — лишние слезы.
Наташа, развернувшись, вышла, прикрыв за собой дверь. Прошла в гостиную и опустилась в кресло, устало вытянув перед собой длинные ноги. Поиграла пальчиками, разминая стопы.
Ее сапожки, похоже, создали во времена испанской инквизиции — ну не может красивая обувь приносить столько мук. Или может?
Наташа скрестила руки на груди и задумчиво прихватила губами ноготь большого пальца, слегка покусывая его. Итак, жениха у нее больше нет, ровно, как и сестры. Девушка прислушалась к себе, пытаясь понять, какие чувства она сейчас испытывает. Внутри была неразбериха, но чего там точно не было, так это кровоточащего болью разбитого сердца. Скорее злость. Даже ярость на предателей. Надо было подумать об этом, но не очень-то хотелось.
Наташа умела быстро и легко вычеркивать из своей жизни ненужных людей. Изменников, предателей, лживых друзей, завистников. И она никогда не жалела ни о чем. Не пожалеет и сейчас. Значит, Игорь на самом деле был не ее мужчиной. А сестра…. А зачем нужна такая сестра, что зариться на чужого жениха? Определенно она — лишний человек в ее жизни. В пекло змеюку.
Они что-то говорили ей о чувствах, о близости интересов, о понимании. Да, возможно они были правы, но они предали ее и это главное. А она справится и без них. Теперь жизнь ее изменится к лучшему и гораздо приятнее будет подумать именно об этом.
Наташа вспомнила, как несколько минут назад она торопливо поднималась по лестнице в подъезде, спеша домой. Настроение было радужным, чему способствовало предновогоднее настроение конца декабря, царившее в городе и только что с успехом пройденное собеседование в агентство недвижимости. Голова девушки была полна планов, перспектив и надежд. Она уже мысленно подсчитывала примерный доход, и все те материальные блага, что принесут ей грядущие деньги. Нет, не так — деньжищи!
Рынок недвижимости и сфера услуг с ним связанная на стыке эпох был областью неизвестной и люди, только-только начинали постигать, как можно зарабатывать деньги. Классовое сословие разделилось. Кто-то начал активно богатеть, кто-то наоборот, упал на самое дно, не пережив краха одного государства и становления нового. Наташа планировала отнести себя к первому типу и готова была рискнуть только бы добиться чего-то, выбраться из этой пропасти безденежья и долгов, куда рухнула их семья после того как умер отец, покончив с собой, и тяжело заболела мать.
Поэтому сегодня утром, читая в бесплатной газете, что разносили по подъездам и просто бросали стопкой на подоконник, объявления о приеме на работу и, наткнувшись на загадочное слово «риелтор» девушка взяла и позвонила, на удачу. Уж слишком заманчивы были перспективы, обрисованные в объявлении — «стабильный заработок», «гибкий график», «престижность профессии», «рынок без границ». А требования — амбициозность, активность, грамотность и трудолюбие — разве это не про нее? Девушка позвонила, не откладывая в долгий ящик, и через два часа уже направлялась на собеседование.
В комфортном офисе в центре города, совсем рядом с юстицией и городской администрацией, ее встретила девушка-секретарь и мило улыбаясь, проводила мимо наряженной елки в кабинет к директору.
Аркадий Петрович оказался мужчиной импозантным и довольно привлекательным. Он был одет в дорогой костюм, безупречно сидевший на подтянутой не смотря на годы, фигуре. А к аромату дорогого парфюма явственно примешивался шлейф благополучия, сытости и стабильно-комфортного существования в безумной действительности, окружающей их.
Директору агентства на взгляд было примерно сорок — сорок пять лет и на безымянном пальце его поблескивал золотой ободок обручального кольца, что ни капли не смутило и не заинтересовало девушку. Она пришла сюда учиться, работать, зарабатывать. А дома ее ждал жених. Парень, на которого она потратила так много времени, что окольцевать его стало делом чести.