Остаток дня Алевтина провела в своей комнате, привыкая к новой обстановке. А Богдан валялся на ее кровати и не затыкаясь рассказывал воспоминания своего детства. Когда стемнело и родители, пожелав спокойной ночи, закрылись в своей спальне, Бо на всякий случай еще раз предложил ей поселиться в его комнате.
— Нет, Бо. — Уверенно отказала Аля. — Я не хочу, чтоб твои родители плохо думали обо мне.
— Мои родители — взрослые люди….
— Я знаю! — Перебила она поток его аргументов. — Просто я так не могу. Я не так воспитана, понимаешь? Мне неудобно!
— Ладно, сдаюсь. — Бо примирительно поднял руки. — Тогда я тебя оставлю, мне рано вставать.
— Зачем? — Удивилась Алевтина.
— На работу, малышка. Я работаю, помнишь? Машина осталась дома, придется ехать на «электричке». А она отправляется в пять утра. Ну-ка посчитай, во сколько мне нужно встать, чтоб успеть.
— А я?
— А ты останешься. И не бойся, мои родители тебя не съедят. Я им сказал, что ты не вкусная.
— Да ну тебя! — Аля вытолкала его из комнаты.
— Я пошутил, Караля. — Он притянул ее к себе и шепнул в ушко. — Ты очень вкусная, моя сладкая.
Поцеловал в щеку и ушел к себе.
Аля, растерянно моргая, смотрела ему вслед, а потом закрыла дверь. Переоделась в пижаму и нырнула под одеяло.
Долго ворочалась и не могла уснуть. Обилие мыслей не давало желанного покоя, а так хотелось забыть обо всем, закрыть глаза и провалиться в забытье. Аля устало посмотрела в потолок. Прислушалась к себе и попыталась понять, что она чувствует сейчас. Ей было немного неловко, но в глубине души Аля очень надеялась, что Богдан прав и что через месяц она будет себя здесь чувствовать совсем по-другому.
Девушка прикрыла глаза и попыталась представить свою новую жизнь здесь. Ведь когда-то она так мечтала о том, чтоб жить с Богданом, не расставаясь. Пыталась представить себя частью его семьи. Переваривала то, что он сказал. Ведь и правда, то самое общество, судом которого ей грозила мать, по сути, приняло их отношения. Тогда может быть все не так страшно и плохо?
Богдан никогда не парился из-за их родства. Его мать вообще кажется примет все, что посчитает правильным и необходимым ее сын. Аля вообще никогда не видела, чтоб родители так серьезно воспринимали своего ребенка. Бо был полноправным членом своей семьи. С его мнением считались, его желания уважали, его потребности удовлетворяли. Никто не давил на него, не учил жизни, не отмахивался от его слов, как от пустой болтовни и его чувства воспринимали всерьез.
Девушка невольно сравнила свое положение в родительском доме. Постоянные упреки в собственной бесхарактерности, в отсутствии житейской мудрости, в том, что она полностью на обеспечении родителей. У нее не было права голоса, совсем никакого….
Так, — Аля поняла, что отвлеклась от основной мысли, мысли о разнице реакций посторонних людей. Итак, отец Богдана конечно человек загадочный. Но Бо уверял ее, что он примет его выбор каким бы он ни был. Ее отец тоже как ни странно, препятствовать не стал. Даже наоборот — сам позвонил Бо. Выходит Бо в его понимании лучше чем монастырь. Разве такое возможно? Получается только ее мать объявила им «охоту на ведьм». Возможно дело не только в ее родстве с Богданом, возможно дело в родстве Богдана с человеком, насолившем ей в молодости? Тогда почему она должна отказаться от своей любви в угоду маминому тщеславию?
Аля вспомнила поцелуй Богдана в клубе, тот, что случился недавно, когда она уже знала кем он ей приходится. Это был такой же поцелуй, как миллион других, что были между ней и парнем до шокирующей новости. Все было так же, и ощущения рождал те же. Да, потом она заставила себя стыдиться, убедила себя, что не имеет права наслаждаться ласками парня. Что это неправильно, греховно и вообще омерзительно. Заставила себя стыдиться того, что страстно жаждет повторения прикосновения его губ к своим. Жаждет большего. Того, о чем мечтать теперь она не имела права.
Она заставила себя беспристрастно взглянуть на то, что произошло между ними в день его рождения. Да, она была потрясена случившимся. Но сколько раз это снилось ей во сне?
Она испугалась. Но страх за судьбу парня тогда пересилил страх Божьей кары за прелюбодеяние.
Алечка перевернулась на другой бок, натянула теплое одеяло до самых ушек, понежилась щекой об подушку. Стало так уютно, удобно на мягкой кровати. И вдруг как-то тепло стало на душе. Словно какая-то надежда в ней поселилась. Аля попробовала помечтать о том, что будет, если она забудет о том, что они с Бо родственники, послушается его и освободиться от своих оков. Фантазия нарисовала ей красочные картины счастливого будущего. Улыбнувшись и с удовольствием погружаясь в свои мечты, девушка, наконец провалилась в сладкий сон….
А проснулась под утро от кошмара. Сон был тяжелым и очень реальным. Из тех, после пробуждения от коих, с губ срываются благодарения Богу за то, что они закончились. И пробуждение было тяжелым, словно кошмар не хотел выпускать ее из своих объятий. Аля проснулась от собственных стонов, долго не могла прийти в себя, а тело словно стало чужим и совсем не слушалось.
Отдышавшись и проснувшись окончательно, Аля обвела глазами темную комнату, откинула одеяло и на цыпочках побежала к двери. Выглянула в коридор и убедившись в том, что дом погружен в сон, закрыла ее за своей спиной.
Над лестницей горела тусклая лампочка, освещая и коридор, так что найти нужную дверь Але не составило труда.
В комнате Богдана царила кромешная темнота. Аля пожалела, что так мало внимания уделила обстановке, но кажется, кровать стояла там же где и ее, только у противоположной стены. Аля осторожно двинулась вперед и тут же наткнулась на какой-то предмет мебели — видимо расчет был неверным. Мгновение, и комнату озарил свет бра, висящего над кроватью.
— Караля? — Бо, заспанный, щурясь, смотрел на нее. — Что случилось?
— Сон страшный приснился. — Жалобно ответила она, вспомнив, что ему утром вставать на работу и раскаиваясь, что не удалось юркнуть к нему под бочок незаметно.
— Иди сюда. — Позвал он, откидывая одеяло и освобождая место рядом с собой.
Аля послушно легла рядом. Бо тут же обнял ее и прижал к себе. Выключил свет.
— Рассказывай. — Предложил он.
— Нет. — Она уткнулась ему в шею, не сопротивляясь и позволяя себя обнимать.
— Тогда ты его не забудешь. Расскажи, что тебе приснилось?
— Не хочу говорить это вслух.
— Ну, давай уже, не томи! Заинтриговала и в кусты….
— Это был странный сон, вот сейчас я вспоминаю и вроде ничего такого. Но во сне… было так темно и так страшно…. И еще мы с тобой должны были спрятаться. Я даже не помню, в чем была опасность, но это было нечто очень страшное.
— Спрятались? — Спросил Богдан, зевая.
— Угу.
— Ну и слава Богу.
— А потом я проснулась одна, в темноте…. — Продолжала Аля. — Словно сон продолжался.
— Все хорошо, малышка. Это просто глупый сон. Ты устала и перенервничала в последние дни, вот твое подсознание и выдало.
— Прости что разбудила. — Виновато сказала Аля. — Тебе рано вставать, поспи еще немного.
— Я уже не хочу спать. — Бо приподнялся на локте, взял телефон, всмотрелся в экран. — К тому же мне скоро вставать.
Алины глаза уже привыкли к темноте, и она видела силуэт парня, нависающего над ней. Он подпирал голову кулаком и молча смотрел на нее. Аля видела, как блестят в темноте его глаза. А скоро почувствовала, как его пальцы нежно, почти невесомо прикоснулись к ее щеке, а вскоре очертили линию губ.
— Алька, — большой палец надавил на нижнюю губу принуждая ее открыть рот, — можно мне тебя поцеловать?
— Нет. — Аля ударила его по руке, разрывая тактильный контакт.
— Ну пожалуйста, — сладко просил он, — прошу тебя. Ну не хочешь, чтоб я тебя целовал, поцелуй ты меня. Ну….
Он наклонился к ней, близко-близко, его губы были всего в паре сантиметров от ее губ.
Все было как прежде. Они мало ночевали вместе, всего пару ночей провели в одной постели, но этот момент оживил воспоминания, и ярким всполохом зажегся в сердце девушки огонь.