— Нет.
— Сейчас увидишь.
О том, что она не сказала Богдану, что боится высоты, Аля пожалела практически сразу же, как ненадежная кабинка начала подниматься. Она пыталась выглядеть, будто ей все нипочем, но чем выше они поднимались, тем сильнее волна безотчетной паники накрывала ее существо. Але казалось, что внутри нее бьется маленький перепуганный человечек и только усилия ее воли, сдерживают его. Словно если она позволит ему завладеть собой, случится истерика, и она потеряет разум от страха.
И руки все сильнее сжимались на железном поручне.
Аля пыталась зацепиться за что-то взглядом, чтоб не смотреть вниз, но в конце концов сдалась и зажмурила глаза.
— Малышка, — услышала она голос Богдана, а потом почувствовала, как он разжимает тиски ее рук и берет их в свои ладони, — ты что, боишься высоты?
— Угу.
— Открой глаза.
— Не-а….
— Открой. Посмотри на меня.
Аля сглотнула и послушалась. Судя по всему, кабинка достигла самой высокой точки, потому что все остальные были ниже них.
— Ничего не бойся когда я рядом с тобой, милая, ладно?
Он был таким сильным и таким надежным, что Аля вдруг поняла, какая она глупая. Он же перевернет небо и землю ради нее. И если он помог ей справиться с такой проблемой, как их родство, с проблемой, которая казалась девушке неразрешимой, неужели для него есть что-то невозможное? Конечно, она не перестала бояться, но чувствовать себя стала гораздо спокойнее, и тот перепуганный человечек вдруг успокоился в ее голове.
— Смотри, какой закат. — Он кивнул головой в сторону.
— Красиво…. — Она повернулась и любовалась тем, как солнце раскрашивает небо в невероятные цвета. И вдруг почувствовала, как на палец ее скользнуло что-то холодное.
Обернувшись, она напоролась на пронзительный взгляд Богдана, а опустив глаза, увидела, что на пальчике ее блестит, в последних лучах солнца, золотое колечко.
— Я хочу чтоб ты стала моей женой…. — Так серьезно, будто говорит о жизни и смерти, произнес он. И помедлив, спросил, — а ты?
— И я! — Воскликнула девушка и, забыв от волнения, где она находится, вскочила с неудобного сидения. Кабинка качнулась от резкого движения, но Бо поймал ее и притянул к себе. Аля зарылась пальцами в его волосы и, помедлив секунду, наблюдая за его эмоциями, прижалась с поцелуем к его губам.
Они так увлеклись, что чуть не отправились на второй круг. Благо бдительная тетенька, оператор аттракциона, напомнила им, что они уже на земле. Богдан тогда выпрыгнул первым и, протянув руки, поймал Альку из уже поднявшейся выше кабинки.
Она смеялась в его руках и думала о том, что счастливее быть уже не сможет. Никогда.
Богдан предложил Але расписаться без пышной церемонии. А потом устроить отдых где-нибудь за границей, на островах, например. Или в Индии. Их агент Антон ездил в Индию раз в полгода, уж больно ему там нравилось отдыхать. Аля согласилась, потому что сама сломала голову, как быть с приглашенными родственниками. Пригласить только родителей Богдана нельзя. Пригласить отца и не пригласить мать — тоже нельзя. Пригласить мать, чтоб услышать в качестве напутственного слова все те гадости, что она уже успела наговорить, плюс все на что способна ее фантазия? Или просто скупой отказ?
— А потом, когда-нибудь, когда все утрясется, — объяснял ей Бо, — тогда мы сыграем настоящую свадьбу. С платьем, с фатой…. Хочешь, обманем церковь и повенчаемся всем на зло? Мне плевать, перед Богом все равны — и братья и сестры. Ему какое до нас дело пока в Африке дети голодают?
— Бо, не кощунствуй!
— Так ты согласна?
— А куда мы поедем отдыхать?
— Куда захочешь. Я так славно потрудился, что имею право отдохнуть в сентябре.
— Да я только ради этого соглашусь.
— Ну, вот и прекрасно.
День свадьбы настал в первую субботу сентября. В то золотое время, когда еще по-летнему тепло, но уже не жарко. Когда зелень листвы то там, то здесь разбавляет унылое золото рано пожелтевших тополей. А небо синее-синее….
Говорить о столь значимом событии не стали никому и в ЗАГС приехали одни — он в рубашке и джинсах, она в простом, но безупречно подходящем для ситуации платье и туфельках на высоком каблуке. Вбежали по лестнице так быстро, словно спешили жить, ее рука в его ладони, еще чуть-чуть и их безымянные пальцы окольцуют символы их вечной принадлежности друг другу. Еще чуть-чуть и они разделят на двоих одну судьбу, одну фамилию и одну жизнь.
Еще чуть-чуть….
Им казалось, что счастье так близко, словно оно уже свершилось и им больше нечего бояться.
А зря.
Богдан даже не понял, что случилось. Но на пороге той комнаты, где их ждала работник ЗАГСа для регистрации, Аля замерла как изваяние. Она прислушивалась к себе, прижав руки к животу. Потом скривилась так, будто ей больно.
— Аль…. — Позвал Бо. — Что с тобой? Передумала выходить за меня?
— Не знаю, — простонала она, — ужасно больно, очень….
— Малышка, — он схватил ее в объятия и заметил, как она побледнела. И самое страшное — на лбу ее и лице проступила испарина. Холодный пот. Аля потеряла сознание, так и не дойдя всего шаг до новой жизни о которой мечтала так давно и так сильно….
Потому что так печально и необратимо для нее закончилась внематочная беременность, созревшая в одной из узких фаллопиевых труб.
Глава 22
Галя, молоденькая медсестра, совсем недавно работающая в больнице, торопливо поднималась по лестнице к отделению. Она задержалась на обеде и боялась, что это заметят. И с лестницы услышала разговор ее подруги по учебному заведению, а вместе с тем коллеги по работе, происходивший на повышенных тонах с каким-то парнем. Причем парень явно нервничал, а Света, подруга, отвечала ему, изо всех сил сохраняя хладнокровие.
— Девушка, впустите меня! Хотя бы скажите, что с ней! Прошу вас!
— Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас идет операция, видите, нужно соблюдать тишину. Доктор вам все объяснит, как только освободится. Извините….
Галина вошла в коридор и глазам ее открылась картина, разыгравшаяся у дверей в отделение реанимации — Света загораживала собой дверь, а напротив нее в напряженной позе стоял молодой мужчина (весьма привлекательный, кстати). Секунда и Светлана скользнула за дверь, закрыв ее за собой, а незнакомец рухнул на стул у стены, вцепившись руками в волосы так, что костяшки побелели. Тихо простонав, он закрыл лицо ладонями.
Галя поспешила мимо него, вслед за подругой и уже в коридоре догнала Свету.
— Кто это? Что случилось?
— Да… жених пациентки. Ее во время обеда привезли.
— Повезло же ей. — Завистливо пробормотала Галина. — Он взволнован не на шутку. И красавчик, к тому же….
— Ну да, — иронично скривилась Светла, — повезло, как же…. Представляешь, — оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, доверительно зашептала девушка, — внематочная беременность в трубе, и она лопнула прям их на свадьбе. Бывает же такое…. А она молоденькая совсем, восемнадцать лет и уже такая неприятность. Он, — кивок на дверь, — сам ее привез, шлагбаум сломал — не пускали его…. И постоянно требует сказать ему, что случилось. А я разве могу? Все доктор. А ты говоришь, повезло…. С таким диагнозом взволнованные красавчики быстро пропадают с горизонта.
— Ты что, Свет? — Подруги стояли у «поста» и Галя положила локти на его столешницу, ближе наклоняясь к подруге. — Если он ее любит, какая разница? Лишь бы жива была….
— Ага, — иронично протянула та, — видали таких. Помнишь, на практике, видели девчонку, которой чистили трубы да что-то пошло не так, и у нее наступила смерть мозга? Помнишь?
— Ну, помню.
— А помнишь, как ее супруг ходил-ходил…. Ходил-ходил… а потом перестал ходить. Она типа тоже жива была.
— Свет, так она же в глубокой коме была. Но у этой-то девочки что? То же самое?
— Да кто его знает. — Пожала плечами подруга. — Операция еще идет….
Хирург Илья Давыдович, закончив операцию, вышел в коридор. Подошел к посту, за которым, как всегда, чесали языком вместо исполнения рабочих обязанностей две медсестры. Уж сколько раз их предупреждал и он и старшая сестра и зав отделением — все напрасно. Однако раздавать выговоры и замечания у него сейчас не было ни сил, ни желания.