— Ты искалечил мою дочь, ублюдок! — Зеленые глаза Натальи Андреевны метали молнии. — Ты что натворил? Она ведь совсем еще дитя. Зачем ей нужен был ребенок? Вы что, так пожить не могли?
— Наталья Андреевна… это вышло случайно….
— Случайно?! — Взвизгнула она. — Случайно, говоришь? То есть беременность была не запланирована? Это как? Как так? Мальчик, ты в курсе, что на свете существуют средства контрацепции?
— Мы предохранялись….
— Аля пила таблетки?
— Нет, она собиралась пойти к врачу после свадьбы, но….
— Что? — Она сморщилась. — Что ты сказал, повтори…. С…свадьба? Знаешь, так и вертится на языке сказать, что нет худа без добра, да нельзя, наверное — дочь же все-таки. Продолжим про предохранение. Если не таблетки, значит, ты пользовался презервативами?
— Вы почему меня допрашиваете?
— Пытаюсь понять, как такое могло случиться. Ну?
— Пользовался, но… не всегда….
— Значит, вы предохранялись НЕ ВСЕГДА…. — Женщина скрестила руки на груди и вздернула подбородок. — Нет, я поражаюсь! Тебе сколько лет, мальчик? Если ты не в курсе, что прерванный половой акт, — с нажимом, — НЕ ЯВЛЯЕТСЯ средством контрацепции, мог бы спросить свою мамашу, папашу, интернет, в конце концов…. Ну да ладно. — Она выдохнула, и голос ее стал совершенно спокойным. Ни одной истеричной нотки в нем больше не звучало. — Альку я забираю домой. Не можешь ты о ней позаботиться — позабочусь я. Я доверила тебе своего ребенка, а ты ей жизнь сломал.
Богдан смотрел на нее со страдальческим выражением на лице.
И молчал….
А потом все-таки попробовал объясниться.
— Я заботился о ней, я люблю ее….
— Нет! — Оборвала его женщина. — Это Я заботилась о ней, и знаешь, что было бы, живи Алевтина дома? Выйди она замуж за того, кого нужно? Мы бы контролировали каждый этап ее взросления. Думаешь это плохо? О, не-ет…. Она бы вышла замуж, и мы вместе готовились бы к ее положению. Пошли бы к врачу, вылечили бы все проблемы, что у нее обнаружились, пили бы витаминки и слушали бы классику. Она была бы под неусыпным наблюдением врачей с первой минуты, как решилась бы забеременеть, и до самых родов. И знаешь, почему Егор ее не трогал? Он знал, что НЕЛЬЗЯ. А ты вдруг решил, что МОЖНО…. — Она помолчала, а потом добавила совершенно спокойно. — Бог тебе судья, Богдан Вернер, но знай — во всем, что произошло, виноват ты и только ты….
Она, развернувшись, ушла.
А он подошел к окну в палате Карали и посмотрел на девушку. Аля повернулась к нему, посмотрела виновато, сжала в кулак одеяло и закрыла глаза.
А через несколько дней, в течение которых она вела себя с ним, как чужая, Аля уехала домой.
Домой к родителям.
Перед этим она все же снизошла до разговора с ним. Ну, если те пару фраз, что она ему сказала, можно назвать разговором.
— Бо, я возвращаюсь к маме. Прости…. Думаю, ты все понимаешь.
— Понимаю. — Соврал он. Он вообще не понимал, что происходит, но вполне понимал то, что, скорее всего, творилось сейчас в ее голове.
А потом он проводил ее до машины ее матери и… отпустил.
Но лишь для того, чтоб дать ей время. Дать успокоиться.
Алечка обязательно все поймет.
А если нет?
— И когда ему надоест? — Наталья задернула штору и отошла от окна. — Ни дождь не помеха, ни ночь….
— Судя по его характеру, точнее упрямству, никогда. — Ответил ей муж. — Аля-то знает?
— Наверное. — Пожала плечами женщина. — Я спать — поздно уже.
Аркадий вышел из спальни, куда он перебрался из кабинета, стоило дочери вернуться домой, и пошел к Але. Его возвращение, однако, не отменило той холодности, что возникла между ним и женой. Мужчина просто не хотел расстраивать Алю еще и их с матерью проблемами. Открыв дверь, он обвел глазами комнату девушки, не увидев ее. А потом заметил — дочь сидела на полу у батареи под окном, прислонясь плечом к стене и прижимая к груди кота. Увидев отца, девушка торопливо вытерла щеки, словно только что плакала и порывисто поднялась.
— Папа….
— Аля, там Богдан….
— Я знаю. — Оборвала его девушка.
— Тогда, может, выйдешь к нему, наконец?
Девушка прожила дома неделю и каждый день, вернее, вечер Богдан приходил и сидел на лавочке под ее окнами. Ждал, наверное. И ни разу Аля не вышла к нему.
И сегодня не планировала, но пошел холодный осенний дождь.
— И что я ему скажу, папа?
— Чтоб не мок под дождем напрасно, чтоб возвращался домой… что между вами все кончено.
— Мне страшно. Я боюсь, что сделаю ему больно.
— Аля, если ты не передумаешь, то какой смысл тянуть? Ты только делаешь ему хуже, внушая ложную надежду. А еще на улице холодно… и сыро. Он заболеет и умрет прямо под твоим окном, в лучших традициях настоящего рыцаря….
— Папа! — Воскликнула Алевтина. — Не смешно….
— Согласен. — Кивнул головой мужчина. — Просто хотел тебя немного взбодрить. Но если честно, Аля, поговори с парнем, он имеет на это право.
— Хорошо. — Аля достала из шкафа толстовку, сунула ноги в кроссовки и, взяв мамин зонт, вышла в подъезд.
Выйдя на улицу она увидела перед собой Богдана. Парень сидел опустив голову и смотрел в землю. Вздохнув и открыв зонт, девушка пошла к нему. Медленно. Так как идут на казнь — Аля собиралась казнить их обоих, и не было надежды на милость судьбы.
— Бо… — Она вытянула руку держащую зонтик, закрывая его от дождя.
Он поднял на нее мокрое от дождя лицо, посмотрел в глаза пронзительно, взял в руку ее ладошку и уткнулся в нее. И тогда девушка вдруг поняла, что капли влаги на его коже стали теплыми….
— Богдан, пожалуйста….
— Малышка, прости меня, я так виноват….
— Нет, — оборвала она его, — ты не виноват. Просто… не судьба, видимо.
— Вернись домой.
— Я дома.
— Нет. Твой дом не здесь. Твой дом рядом со мной.
— Богдан, прости, но… это невозможно. Неужели ты не понял.
— Но у нас еще могут быть дети, я спрашивал врача, шансы есть….
— Нет! — Вскрикнула девушка. — У НАС, — подчеркнула она, — не может быть детей. Не должно…. Наша любовь не должна оставлять плоды, видимо потому что им нет места в этом мире.
— Это значит все… — его голос дрогнул, — кончено?
— Да. Мне страшно, Бо. Мне страшно быть с тобой. Чем это для меня закончится в следующий раз? Ты понимаешь?
— Да.
— Но я всегда буду любить только тебя.
— Я знаю. — Богдан обнял ее за берда и притянул к себе, прижался щекой к ее животу. — И я должен предупредить тебя, Караля, что сейчас ТЫ принимаешь решение. Ты, а не я. И если ты просто хочешь, как всегда, переложить ответственность на мои плечи, скажи, и я все сделаю, чтоб убедить тебя вернуться, я не сдамся. Но если ты на самом деле так решила, если это на самом деле то, что тебе нужно, я смирюсь, обещаю тебе. Подумай прежде чем подводить черту, малышка. Ты уже взрослая девочка и должна нести ответственность за свои слова и за свой выбор. А я больше не стану тебя принуждать и решать, что для тебя лучше. Подумай, — он поднял голову и посмотрел на нее, — да… или нет.
Аля зарылась пальцами в его влажные волосы, не в силах разорвать их зрительный контакт. Она словно тонула в его голубых глазах, и на бесконечно долгое мгновение тишину нарушали лишь стучащие по зонтику капли дождя.
— Нет…. — Собравшись с силами, выдохнула она, и Богдан закрыл глаза. Когда он снова их открыл они были уже холодными и чужими. Словно ее слово было выстрелом, что оглушил и убил что-то в нем.
— Что ж, — он поднялся на ноги, — тогда хотя бы постарайся стать счастливой, чтоб все это было не зря.
Он шагнул мимо нее, замершей и дрожащей под зонтом, когда словно очнувшись, девушка крикнула:
— Бо!
Он тут же обернулся и шагнул к ней. Поймал ее в объятия. Аля отшвырнула надоевший зонт и обвила руками его шею, прижимаясь к губам….
Их поцелуй был пропитан обреченностью предстоящей разлуки. И никто не мог потом вспомнить, сколько он длился — может минуту, а может быть час. И Алькины слезы мешались с каплями холодной влаги, льющейся с небес, и сладость последней ласки, приобретала соленую горечь отчаяния….