Одна беда — Настя была столь же невинна, как и он сам. Правда тогда он это бедой не считал, скорее наоборот, она для него была нетронутым цветком, сорвать который выпала честь именно ему.
И тогда им в головы пришла самая абсурдная (сейчас он это понимал) мысль, какая только может родиться у подростков — они решили, что это судьба, и им на роду написано быть вместе до конца своих дней. Только он и она. И больше никого и никогда. И в порыве неконтролируемых чувств и бешеных гормонов они решили принести своей любви великую жертву — свою невинность. Им казалось, так будет правильнее всего.
Сейчас вспоминая тогдашнее свое состояние влюбленности Бо не мог понять, что на него нашло. Он что, так хотел трахаться, что готов был принять все аргументы подруги? Или он на самом деле одурманен был первым сильным чувством, что позволил себе растечься сиропом?
Какая на самом деле это была глупость! Да если бы был у него старший брат или старший товарищ, который объяснил, что два девственника в одной постели — это катастрофа, что мальчик должен становиться мужчиной с женщиной, но не с девочкой, ни в коем случае! Черт, если бы ему это вовремя объяснили!
Но нет — старшего товарища не нашлось, а брата у него не было. Зато был целый воз романтической бредятины в голове….
И вот, они все спланировали, назначили день и час. И старательно готовились к столь важному событию в их жизни. Только Богдан помнил — процесс подготовки сопровождался для него лично постоянным нервяком и напряжением. Он волновался, что не удивительно вовсе. Он слишком много думал о том, что его ждет и в итоге….
В итоге случился кошмар.
Они оба так переволновались и были настолько неопытны, что сеанс любви превратился в театр абсурда. Началось все с чувства неловкости, сопровождавшего обоих. Настя пригласила его к себе в тот день, когда ее родителей не должно было быть дома до самого вечера. Он пришел. Спотыкаясь, разулся в тесном коридоре, неуклюже поцеловал девушку. Не зная, куда себя деть, прошел в гостиную. Там они просидели, черт знает сколько времени. Сидели, поглядывая на двери спальни и думая, кто кого должен туда пригласить и что вообще в этой ситуации делать. Пытались поддержать непринужденный разговор о какой-то, не имеющей к делу отношения, ерунде. Наконец он взял инициативу в свои руки, уложил девчонку на кровать. Приласкал, раздел, еще раз приласкал, попытался войти в нее…. Вошел.
С трудом конечно, но справился.
А девчонка была узкой, твердой и сухой. И напуганной.
Она дрожала под ним как осиновый лист и плакала от боли. И просила остановиться. А он остановиться не смог. Просто не смог и все тут. Потому что бывают в жизни ситуации, когда мы не можем контролировать собственное тело. Вот будь он старше, опытнее…. Мог бы быть и сдержаннее. А тогда не смог. И можно понять, с кем он тогда себя сравнил, и насколько эти сравнения ему «понравились».
И он прекрасно помнил свои физические ощущения, которые сложно было назвать приятными. Скорее это сомнительное удовольствие было похоже на дискомфорт. Ощущения были болезненными. Не слишком, конечно, но все же…. И он это надолго запомнил.
А потом случилось самое неприятное событие в его жизни — неожиданно вернулись родители Насти….
А потом скандал, разборки, обвинения в насилии, насмешки одноклассников, после которых Настя переехала в другой район и естественно перевелась в другую школу. Все это не прошло бесследно для его нервной системы. Богдан был подростком. Подростком чей первый сексуальный опыт превратился в кошмар. После этого он вообще серьезно засомневался, что когда-нибудь сможет подойти к женщине ближе, чем на пять метров.
Благо родители были на его стороне. Не обвиняли, не осуждали, поддержали, как могли, как вообще могли в этой ситуации повести себя родители, ведь отец и мать Насти устроили из произошедшего целую трагедию, намекая чуть ли не на изнасилование дочери и выдвигая требования от материальной компенсации морального вреда, до замужества.
Богдан не знал, как его отец замял это дело. И скоро все забылось, а в школе он вообще чуть не превратился в героя среди своих друзей. Конечно, он же был парнем, а к парням в этом вопросе общество милосерднее, чем к девочкам. Правда одноклассницы первое время шушукались за его спиной и сторонились его, а потом все вошло в колею, и к выпускному все забылось. Вернее все забыли его соученики, но не он….
Богдан, стараясь казаться обычным парнем, сгорал внутри от неконтролируемого страха — он боялся девушек. Понимая, что страхи его абсолютная глупость, с которой нужно бороться он, тем не менее, не мог перебороть себя. И тогда, не зная к кому обратиться, примерно через полгода после случившегося дома у Насти, он пришел к отцу за советом. К отцу, ибо больше не было у него человека, к которому он мог бы прийти с подобным разговором. Бо откровенно рассказал, что боится вступать в отношения и тем более боится половых связей. Отец подумал, обещал помочь. А потом, где-то через пару недель после этого разговора, он неожиданно столкнулся на улице с одним из приятелей отца.
Мужчина этот, звали его то ли Андреем, то ли Антоном, Бо уже не помнил, никогда не нравился его маме. За то, что находился в вечном поиске спутницы жизни и каждую претендентку приводил к ним на «смотрины», за то, что его родители порой не успевали запомнить имя очередной избранницы, за то, что мужчина злоупотреблял алкоголем или еще за какие грехи — не важно. Главное то, что он тогда позвал парня с собой в сауну, пояснив свой порыв тем, что все друзья заняты, а ему просто необходимо с кем-то поделиться болью. Бо согласился. А почему нет? То ли Андрей то ли Антон представлялся ему довольно забавным дядькой. Он позволял ему курить в своем присутствии, а потом и вообще споил парня крепкими алкогольными напитками и принялся изливать душу. О чем? Конечно о женщинах — вероломных созданиях, от которых можно ждать лишь беды и ничего кроме.
Богдан вначале молча слушал и кивал. А потом у него развязался язык и он как на духу выложил мужчине все, что с ним приключилось и все свои переживания по этому поводу.
То ли Андрей то ли Антон тут же вызвал в сауну свою старую знакомую — женщину лет тридцати, и препоручил парня ее заботам.
И вот после этого Богдан твердо решил — никаких больше девственниц. Ни за что и никогда! Куда как проще с опытными женщинами — уговорил, приласкал, трахнул, никаких тебе проблем. И на уговоры времени тратить нужно куда как меньше, а уж по ощущениям это небо и земля!
Финальной точкой в этой грустной истории стала неожиданная встреча с Настей. Года через два, а то и три после окончания школы, когда он приехал на каникулы домой, к родителям, и встретил ее случайно, на улице, а она узнала его. Они посидели в кафе, поговорили. И он узнал, что сломал ей жизнь. Что от родителей она ушла сразу же после того, как окончила школу, потому что они ее заклевали. Что рано выскочила замуж лишь бы найти другой дом, подальше от семьи. И самое главное — у нее глобальные проблемы в сексуальной жизни. Она так и не познала счастье физической любви и винила во всем его.
Это повесило на парня груз вины и ответственности, и если оставались у него сомнения, что все так получилось из-за их обоюдной неопытности, то теперь он просто зарекся трогать целок — нафиг надо! Еще кому-то половую жизнь испортить — нет уж, увольте!
И тут у него появляется Караля. Его малышка, его девочка. Девочка во всем смысле этого слова. Та, от которой он не смог отказаться. И он реально верил в себя. Верил, что все осталось позади, и на этот раз он точно справится. Но спираль времени вновь окунула его в ту же самую ситуацию — снова эта неловкая подготовка неведомо к чему, снова эта скованность и зажатость партнерши, снова этот испуг в глазах….
И он не смог.
Испугался за Каралю. Испугался, что сейчас опять накосячит, а ей придется расхлёбывать последствия его неловкости, неумения, торопливости, несдержанности. Испугался сделать ей больно и видеть, как она под ним вместо того чтоб стонать от наслаждения, плачет от боли — нет, только не она!